Монастырские рассказы. Глава 5

как я упрекнула их, на что они не обратили никакого внимания, Эмили оказалась настолько безнравственна, что обняла меня, чтобы обездвижить, а потом ваша племянница самым грубым и жестоким образом задрала на мне одежду. Затем она приступила к нарушению святости моей киски и попки. По правде говоря, это кажется очень странным, но как мне представляется, я чувствовала то, что должна чувствовать девушка, когда подвергается поруганию со стороны молодого человека, — я с трудом могла представить себя находящейся в руках юной леди!

Здесь Эмили больше не могла сдерживаться и расхохоталась, но ее тут же остановила моя тетя, сохранявшая на лице похвальную серьезность, и спросила:

— Она причинила вам боль, сестра Агнес?

— В самом деле значительную, — ответила она, стараясь преувеличить свои раны.

— И что вы скажете на это, юные леди? — сказала тетя, обращаясь ко мне и Эмили.

Конечно, я все отрицал от начала до конца, а Эмили пошла еще дальше и заявила, что Агнес попросила ее попытаться заманить меня в свою комнату, чтобы мы могли там неприлично порезвиться втроем.

При таком наглом заявлении Агнес подняла руки, призывая Пресвятую Деву, блаженную Святую Клер и бог знает еще каких ангелов засвидетельствовать ее невиновность и ложность заявления Эмили, после чего госпожа аббатиса заметила, что перед ней стоит трудная задача вершить правосудие над нами, ибо утверждения обеих сторон оказались одинаково положительны и весомы.

— Однако, Агнес, — продолжала она, — есть одна вещь, которую можно доказать. Если ты, как утверждаешь, пострадала, то должна продемонстрировать определенные следы этого. Я достаточно опытна, чтобы почувствовать малейшее раздражение в таком нежном и интимном месте. Ты можете положиться на то, что, если я найду хоть малейшее доказательство правдивости твоего заявления, плохое поведение и ложь этих девушек будут строго наказаны.

Объявив это с самым строгим видом, тетя затем приказала Агнес сесть на край кровати и подготовиться к короткому осмотру.

Девушка сразу же повиновалась, после чего нас попросили расположиться с каждой стороны и поднять ей ноги, пока леди аббатиса будет исследовать состояние ее норки, чтобы установить правдивость ее заявления.

Как и следовало ожидать, настоятельница не обнаружила никаких признаков грубого обращения. На самом деле их и не было, потому что поцелуи и очень легкие движения пальцев, которые я вводил добродетельной Агнес в ее розовое меховое гнездышко, ни в малейшей степени его не нарушили.

Леди Агата, разомкнув плотно сжатые губки и заглянув внутрь, заявила, что все обвинения ложны, и что сестра Агнес должна быть наказана. Поэтому, несмотря на все ее яростные протесты, тетя вручила нам с Эмили по бархатному ремешку и пряжке, приказав каждому из нас привязать ноги Агнес под коленями к каждому из двух опорных столбиков кровати. Затем возник вопрос о способе наказания сестры-монахини, которая оклеветала двух молодых леди и сказала неправду. Тетя сделала вид, будто настаивает на том, чтобы ее выпороли, но я взмолился о пощаде, заявив ей, что будет очень жаль, если такой красивый белый