свою жизнь. Я не хочу выходить замуж через три месяца, я хочу уйти с этими людьми.
— Амина, дочь моя, это же просто проходимцы, которые скрываются от закона. Зачем они тебе нужны?
— Их происхождение не имеет для меня значения. Я хочу всецело подчинятся любым их приказам. Мои желания ничего не будут значить рядом с их волей. Я буду с удовольствием использовать моё тело для того, чтобы удовлетворять их мужские потребности, пока продолжается путешествие. После этого я буду счастлива всему, что они захотят со мной сделать. Я хочу вечно быть их безропотной рабыней. Я буду исполнять все их желания, как бы больно и унизительно это не было. Сегодня утром я поняла, что это моя судьба.
Хактур не знал, что ответить. Мурил взял слово:
— Видите, она полностью добровольно хочет уйти с нами. Как любящий отец, вы должны разрешить ей пойти с нами, потому что это её свободный выбор, который родители обязаны уважать.
— Как эти... Этот бурдюк с салом может тебе нравится? — он показал на Жригала, который, несмотря на оскорбление, благостно улыбался.
— Вчера меня тошнило от одного его вида. Сегодня я поняла, что он прекрасен. Теперь я обожаю эти уродливые многоступенчатые складки жира. Я обожаю всё, что с ними связано. С этого дня я буду любить то, что мне прикажут эти люди и ненавидеть то, что они захотят, чтобы я ненавидела. Мой разум полностью принадлежит им троим. Не может быть никакой причины для того, чтобы идти против их воли.
— Видишь, — вмешался Химн — она теперь делает то, что мы ей скажем. Мы уйдём, и ты никогда её больше не увидишь. Ты будешь жить тут, не зная, кто в данный момент мучает и насилует твою дочь. Самое весёлое, что она будет от этого счастлива. Как тебе такая перспектива? Впрочем, за умеренную плату мы можем одолжить её тебе на часок. Ну ты понял, о чём я? Амина, ты не против?
— Если вы прикажете, я буду заниматься инцестом со своим отцом даже на глазах у всей деревни. Ваш приказ — это моё желание.