Любовь по-польски

на том спасибо. Хорошо, автобусы прямо к трапу подали и сразу в гостиницу повезли. Хоть бы пожрать и поспать дали, а то ведь с режиссера станется: загонит на съемки сразу для большей убойности образа.

— Значит, так, — начал главный после того, как группа поела, помылась и выспалась, — завтра приступаем к съемкам в порту. Яхту пришвартуют утром, акул смонтируют к вечеру. К завтрашнему утру всем знать роли назубок. Чуть что, снижу гонорар. Сегодня свободны, погуляйте по городу — он отменно красив в это время года.
Актеры весело загомонили, разбредаясь по номерам, барам и коридорам гостиницы. А что такого? Съемки отличного фильма в портовом городе в самое его прекрасное время года.
— Дзаровский, — остановил режиссер каскадера, — не вздумай мне сказать хоть слово.
— Петр, — хотел сказать «блин», но удержался, — Сергеевич, я не играю постельные сцены. Я, блин, каскадер, а не актер.
Главный отер платочком пот со лба.

— Знаю, Влад, — неожиданно мягко начал он, — но на это есть масса причин. Первое: я не хочу лишний раз монтировать пленку — сейчас это не модно. Второе: Горбунов голый выглядит как орангутанг. Брить бесполезно — у него тогда кожа синеет. Третье: бюджет и так трещит по швам, и я не могу позволить себе дублера на десятиминутную сцену. Ну, и главное: продюссерша фильма выразила недвусмысленное желание, чтобы эту сцену сыграл именно ты. Ей, видите ли, до смерти хочется увидеть тебя без одежды. Ты ей после «Палача из Преисподней» жутко понравился.
— Че? — вылупился на него Влад.
Про продюссершу его пробрало до глубины души. В «Палаче из Преисподней» он и вправду был хорош. Сцена, где он спускался по отвесной стене, держа на плече потухшую брюнетку, принесла Горбунову массу восторженных писем от поклонниц.
— Не «че», а «что», — привычно поправил его Петр Сергеевич, — ты когда по-русски научишься говорить? Поляк, — и добавил слово, которое сам терпеть не мог в лексиконе, — блин. Выручи меня, Дзаровский. Я даже актрису по твоему вкусу подбирал. Глупа, правда, как пробка, зато фигура...

Вот ведь попадалово. Не то, чтобы ему было чего стесняться, совсем даже наоборот, но... Раздеться на глазах у всех и заняться сексом с посторонней женщиной — на это нужен особый героизм, которым поляк не обладал. Поэтому, вместо того, чтобы бестолково проводить время, Влад разжился бутылкой коньяка, заперся в номере и начал медленно раздеваться перед зеркалом. Уже расстегивая пряжку на джинсах он понял, что не катит. Че он там в том зеркале не видел? Плечи широкие? Грудь в буграх? Срочно нужен зритель.
В дверь раздался осторожный царапающий звук. Поиграв мышцами, полюбовавшись точеным лицом, Дзаровский отправился открывать. На пороге стояла красная, как борщ, актриса из второго состава. Она теребила сумочку, двигала губами, морщила нос и все время пыталась что-то сказать. Он ее не торопил, потому что не понял, зачем она пришла. Наконец, актриска собралась с духом, попробовала посмотреть вверх и уперлась взглядом в сто восемьдесят с лишним сантиметров роста,