Любовь по-польски

лучше. Ой, этого не было в сценарии.
Верочка пахла корицей, молодостью и сводящим с ума желанием. Уж этот последний аромат каскадер никогда ни с чем не путал.
— Так, ну ...все, — он вскочил с постели, — нарепетировались вдоволь. Дуй к себе. Если завтра вдруг съемки — ты, главное, не бойся. Я помогу, если что. Увидишь сценариста, передай ему, что он дурак.
Актриса, радостно кивнув, выкатилась из номера. А Дзаровский загрустил, вспомнив свою золотокожую Ингу. И кормят здесь плохо, а у Инги — борщ по-польски отменный.

— У меня дурные вести, друзья, — грустно начал режиссер на следующее утро, — синоптики передали дождь на две недели, как минимум. В этом городе подобная погода — обычное явление. Поэтому, все портовые сцены откладываем. Снимаем только то, что в помещении.
А значить это могло только одно — Владу было совершенно нечего здесь делать. С выпивкой в ресторанах, разговорами по телефону и поцелуями под деревьями Горбунов справится и без него. И бочком-бочком он подкатился к главному.
— Петр Сергеевич, а отпустите меня домой на это время.
— То есть как? — не понял режиссер.
— Ну, понимаете, две недели вынужденного безделья... я потеряю форму и растолстею.
— За твой счет, — отрезал Петр Сергеевич.

Влад вздохнул. Кроме того, что поляки признаны лучшими любовниками, той же неумолимой статистикой они были признаны и самыми прижимистыми мужчинами Европы. И только в прошлом году их обошли шотландцы.
— Петр Сергеевич, посчитайте сами: сколько вы потратите на мой номер, мое содержание и мои тренировки. А тренироваться я пойду обязательно, у меня это в контракте записано.
Режиссер сощурил глазки. С этим поляком он работал уже почти пять лет и знал, что Влад все равно выбьет то, что ему положено. И по сути он был прав — дешевле было отправить его домой, чем держать здесь.

Такси подвезло Дзаровского к дому уже далеко за полночь. Бросив взгляд в окна, он с удовольствием увидел, что свет в спальне еще горит, и ему не придется будить жену. Она и накормит, она и приголубит. И согреет и прижмет к своей золотистой груди.
— Влад? — удивленная Инга стояла на пороге комнаты. — Что ты здесь делаешь? Ты же на съемках.
— Перерыв на две недели. Погода подкачала. Не стой столбом, поцелуй своего красавца-мужа.
Инга привстала на цыпочки, едва дотянувшись до небритой щеки.
— Милая, — донеслось из спальни, — я соскучился.

Дзаровский тихо осел на сумку. Ему еще никогда не доводилось выступать в роли рогоносца, и что делать в этом случае, он просто не знал. В сценарии этого не было.
— Влад, — Инга побледнела, — только держи себя в руках. Прошу тебя.
Он бросил на нее непонятный взгляд, и размашистым шагом направился в комнату. На супружеском ложе развалилось толстое чудовище. Нет, Влад не ошибся в определении. То, что лежало на простынях было толстым и чудовищным. О том, что это создание — мужчина, свидетельствовало только отсутствие трусов.
— Я так понимаю, — протянул муж, — что это твой Артамоныч. Это твой директор. Я не ошибся, дорогая?
—