Город детства

половых органах.

Нежно голубые трусики вреза̀лись в кожу, словно выделяя, подчеркивая ее пышные формы. Кожа была нежна и бархатиста, без единого изъяна, с нежно-золотистым загаром. Мне безумно захотелось коснуться ее губами, попробовать на вкус, ощутить ее тепло, но я побоялся спугнуть Марину, которая все еще была напряжена как струна.

Ее пальцы судорожно сжимали задранный подол на уровне живота, колени подрагивали. Я с усилием оторвал взгляд от ее бугорка, и посмотрев снизу вверх в ее большие голубые глаза шепнул:

— Приспусти трусики?

Я чувствовал очень чутко, что стоит мне сделать лишнее движение, как наша хрупкая связь исчезнет, я знал, что я могу только просить и смотреть. Таковы были правила.

— Я очень хочу увидеть какая ты там! Очень.

Голос мой дрожал, я и не пытался этого скрыть. Член пульсировал в штанах. Я весь взмок и чувствовал, как ручейки пота текут по спине.

Марина пошевелилась. Ее красивые пальчики подрагивали. Придерживая подол одной рукой, большим пальцем другой она едва-едва, на пару сантиметров сдвинула трусики вниз, пока не показалась граница редких курчавых волосков. В тишине отчетливо раздавалось ее тяжелое, волнительное дыхание.

— Еще! — я в отличие от Марины боялся дышать, боялся пошевелиться, боялся спугнуть.

Трусики сдвинулись еще на пару сантиметров, обнажая низ живота и поросший русыми волосками бугорок лобка. Марина сдвинула большой палец по резинке вправо и приспустила трусики на правом бедре, затем то же она сделала слева. Мне шаг за шагом приоткрывалась волнительная картина. Картина, которую я видел почти 30 лет назад, совсем в ином ракурсе, и вот теперь, Марина стояла передо мной во всей женской красе. Крохотными движениями она приспускала трусики все ниже, пока моему взору не открылся весь холмик, покрытый негустыми волосиками пшеничного цвета, сквозь которые, освещаемая солнечными лучами видна была нежная бархатистая кожа, усыпанная несколькими точками родинок. В самом начале все еще плотно сомкнутых бедер открывался краешек набухших женских губ.

Не знаю сколько времени длилось мое вожделение, я внимательно изучал каждый миллиметр, каждую складочку, каждый волосок, пока Марина не протянула навстречу мне руку, и взяв мою прижала ее к своему лобку. Волоски были мягкие, шелковистые, влажные. Приятно было касаться, поглаживать их, пропускать сквозь пальцы. Кожа и плоть девушки трепетали от прикосновения моей руки. Я глянул в глаза Марины, и не увидев в них сомнения или страха приблизил вплотную лицо и поцеловал Марину туда, коснувшись губами нежной поросли и горячей кожи под ней.

— Ах-х-х, — с губ Марины сорвался протяжный выдох.

А я уже вовсе обезумел от происходящего, я терся лицом об ее холмик, вдыхал запах, захватывал губами краешек плоти и волоски и посасывал, лизал языком и целовал вокруг, живот, бедра, лобок. Марина сладко постанывала и прижимала мою голову к низу своего живота. Я задыхался от возбуждения и страсти, а в штанах я ощущал приближения оргазма. Я протянул руку вниз и расстегнул молнию на джинсах, трусов на мне не было, и член выстрелил