Город детства

и трусы. Член увитый венами с грозно выглядывающей пунцовой головкой стоял, подрагивая в боевом положении.

— Охх, — выдыхая, произнесла Марина, присев на корточки и овеяв мою нежную плоть горячим воздухом.

Она оголила с головки кожицу, обнажив блестящую, словно отполированную поверхность и неуверенно провела самым кончиком языка по небольшой дырочке, размазав успевшую выделиться прозрачную смазку, тонкая ниточка которой потянулась за Марининым языком.

Затем погрузив член в рот, Маринка стала посасывать его причмокивая. Делала она это не очень умело, из чего я сделал вывод, что не такой она опытный мастер в оральных ласках. Но для моего возбуждения этих ласк было вполне предостаточно, чтоб бурно разрядиться девушке в ротик, наполнив его до краёв. На этот раз Марина не скромничала, как ночью у реки и жадно глотала мое семя.

Отстрелявшись, член стал опадать, а губы Марины поблескивали, и она облизнула их влажным языком, на котором белели еще капельки спермы.

Мы быстро привели себя в порядок, и убедившись, что никого нет поблизости, вышли из нашего укрытия и пошли в сторону дома.

Я снова хотел задать вопрос о возможности нашей следующей встречи, но Маринка опередила меня, заговорщицки проговорив в полголоса:

— В шесть вечера, в старой кузнице, — и не оборачиваясь, пошла в строну своей калитки.

А я ненадолго задержался, с вожделением глядя вслед покачивающимся полным ягодицам и радовался, что до моего отъезда еще почти десять дней!

Предвкушая отличный отпуск, я побрел домой.