Хейстак Вилледж. Глава 3: Соколиная охота

не мог приподняться и выглянуть из-за лошади, чтобы узнать, с кем ему предстоит столкнуться. Не мог он также и вытащить револьвер, так как тот был намертво привален его собственным весом и весом животного. Ему оставалось просто лежать и ждать своей участи. Мысли о важной миссии уже и не появлялись в его голове, было не до них.

И вот, начиная от тульи черного «стетсона», в поле зрения начал вырастать незнакомый зложелатель. Шел он не спеша, вразвалочку, словно у него было все время этого мира. Его одежда представляла собой типичный наряд «ганфайтеров» — охотников за головами. Правая пола пыльника была откинута назад, обнажая кобуру с револьвером. На правом плече покоился «Винчестер» модели 1873 года, из которого, видимо, и был подстрелен его скакун. В зубах была зажата дымящаяся и отвратительно пахнущая самокрутка. Вот только телосложение у него было какое-то невнушительное. Может быть, молодняк? И лицо какое-то смазливое... Да и рыжие длинные волосы как-то странно смотрелись...

Незнакомец обошел лошадь и стал над мужчиной, вглядываясь в его лицо. Он молчал, мужчина тоже потерял дар речи. Наконец незнакомец положил винтовку на мертвую лошадь и достал из кармана пачку бумаг, сложенную вчетверо, развернул их и начал просматривать одну за другой. Бумаги просвечивались, и лежачий мужчина смог понять, что это объявления о награде за поимку или устранение различных бандитов. Изредка незнакомец бросал короткие взгляды на его лицо, как бы сверяясь. А мужчина по-прежнему не мог и слова из себя выдавить. Вместо этого он разок рыпнулся, пытаясь сделать хоть что-нибудь, но незнакомец грубо толкнул его в грудь сапогом и придавил к земле, даже не отрываясь от изучения бумаг.

Так прошло несколько минут. Когда мужчина уже собирался нарушить затянувшееся молчание и спросить, что, собственно, мать его, происходит, незнакомец нашел то, что искал. Убрав почти все листовки в карман, он наклонился и показал мужчине одну оставшуюся. С нее на беднягу смотрело его собственное лицо, не очень умело изображенное, но безошибочно угадываемое. Незнакомец обнажил в оскале мелкие ровные зубы и заговорил. И тогда у мужчины отпали последние сомнения, и он с тупым изумлением понял то, что бросалось в глаза с самого начала: перед ним был не незнакомец, а незнакомка.

— Ну, здравствуй... — Тут она еще раз взглянула на листовку. — ... Мигель бла бла бла Дельгадо. Ты уж прости, у вас, мексиканцев, бывают имена — с утра начнешь читать, к вечеру закончишь. — Она вздохнула и убрала листовку в карман к остальным. — Ты-то мне и нужен, Мигель. Ничего личного. Просто бизнес.

Прежде, чем высокий каблук с резиновой набойкой с силой опустился на его лицо, и мир погрузился во тьму, мужчина понял еще одну вещь. Птица. Она пропала.

* * *

Апрель, 1889 г.

— Вот, босс, привел МакЭвой, как ты и просил, — речь человека была сильно искажена из-за глубокой отдышки, вызванной его полнотой.

— Хорошо, Кирк. Только вот я не «просил», а «распорядился». Подожди на