Мамина дочка

твоей душе угодно. И не строй из себя целку — ты же видела нас в своей собственной спальне... Дебби рассказала мне об этом.

Я почувствовала, словно собственная мать продала меня и гневно кинула ей... «Мама, как же ты могла?!» Она предала меня. Как она посмела разболтать Тине о делах, которые касались только нас двоих?

Ситуация все больше и больше выходила из под контроля.

— Втайне, думаю, ты на самом деле желаешь, чтобы она делала все, что ты ей прикажешь. Мне известно, что когда у вас произошла та маленькая ссора, ты приказала крошке Дебби встать на колени. Ага... это она мне тоже рассказала. И что же ты хотела приказать, Эми? Ты прекрасно знаешь, что она делает в такой позиции. Сейчас я тебе это еще раз покажу, как она это делает.

Тина начала расстегивать джинсы. Мне не верилось, что она собирается сделать это, прямо здесь в примерочной, зная, что за дверью стоит продавщица. Бекки, возможно, даже слышала наш разговор. Мои трусы намокли в промежности, а дыхание участилось. Мама, похоже, также была возбуждена.

— Давай, Дебби. Покажи своей маленькой дочке, как сильно тебе нравиться целовать попу.

На моих глазах мама, в этом нелепом одеянии, бухнулась на колени и прижалась лицом к заднице Тины. Я отчетливо слышала, как она, захлебываясь слюной, вылизывает ее.

— Бекки, нам нужен еще один топик, такой, чтобы сильнее открывал грудь, — крикнула Тина продавщице.

Девушка снова ушла куда-то в глубь магазина. Без сомнения, Тина собиралась показать Бекки, чем занята мама в данный момент. Неужели она сделает это? Вскоре раздался знакомый стук в дверь.

— Эми открой дверь, видишь, я занята.

Это было чересчур. Как я могла позволить Бекки увидеть мать. Тина внимательно смотрела на меня, улыбка ее исчезла, и мне почему-то совершенно не хотелось злить ее. Поэтому я открыла дверь.

И снова у Бекки глаза стали размером с шар для боулинга. Было видно, что она не знает, как поступить. Трясущимися руками. Она протянула мне топик, после чего я снова закрыла дверь.

— Эми, не притворяйся, будто бы не возбуждена. Я же вижу, как ты завелась.

Неужели это так очевидно?

— Давай, Эми, почему бы тебе не попробовать? Ты ж знаешь — она сделает все, что я ей прикажу.

— Нет, я на самом деле не хочу...

— Если надо я могу ждать весь день, — сказала Тина. — Я знаю, тебе чего-то хочется. И мы уйдем отсюда, пока я не заставлю ее сделать это для тебя.

Мое лицо побагровело. Я видела, что мама, продолжая ублажать Тину, краешком глаза смотрит на меня. «Она не может хотеть этого на самом деле», — сказала я себе. Мама не может хотеть, чтобы я так ее предала. Однако тело мое умоляло о возможности разрядиться.

— Ну, я... — начала я.

— Да?

— Тина... э-э... заставь ее... ох, я не могу это сказать...

— Все в порядке, лапочка, шепни мне, и она тотчас же сделает это.

Мама ...замерла.

— Я хочу, чтобы она, — прошептала