Мамина дочка

не могла участвовать в этой извращенческей херне! Но тут Тина убрала руку с моей груди и подошла к сумке, лежащей в углу, и вытащила оттуда маленький розовый собачий ошейник.

Вернувшись к столу, она положила его перед нами. «Муравьи» в моей письке забегали со страшной силой, и я едва не упала в обморок.

— Я не сказала, кто из вас будет моей маленькой собачкой. Эми, я хочу, чтобы ты взяла ошейник, а затем можешь надеть его либо на себя, либо на Дебби. Выбирай.

Я посмотрела на мать — она не проронила ни слова. Ситуация меня чертовски возбуждала, на трусах у меня образовалось большое мокрое пятно, хотя я просто сидела и сжимала в потной ладони ошейник, облизывая, предвкушая как я надену его на маменьку. Мысль об этом пугала и одновременно доставляла мне удовольствие. Мне очень этого хотелось после всего того, что я пережила — в смысле мне хотелось отомстить матери за то, что она позволила Тине так вести себя с нами. В конце концов, ведь она — взрослая, она должна была контролировать ситуацию.

А вместо этого, я тут сижу как дура с этим ошейником, и должна сделать самый сложный выбор в жизни.

Если я решу надеть его матери на шею, то нашим отношениям придет конец. Она больше не будет моей мамой, — она будет сукой, и иначе воспринимать ее я не смогу. Мне до смерти хотелось запустить ошейником в высокомерную рожу Тины, а потом навсегда вышвырнуть ее из нашего дома. И тогда мама, и я снова будем вместе.

Но так, к сожалению никогда не будет. Маме нужна Тина, а мне — мама. Меня... словно током ударило!

Горячие слезы правды брызнули у меня из глаз, мысль о том, что Тина права унижала меня, но это лишь добавляло сильнее разжигало пламя бушевавшее у меня между ног.

Хотя нет, я не такая как мать. Я гораздо хуже. Тине не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы меня сломать. Мать хотя бы притворялась, что я помыкаю ей вместо Тины, а я...

Почти ничего, не видя из-за слез, я, трясущимися руками надела на свою шею ошейник и застегнула его.

Тина не сказала о моем наказании, или, по крайней — мере, сколько она продлится. Но какое это имеет значение? Я теперь ее домашняя зверушка, и мое положение в семье даже ниже чем у мамы. Я даже вернула маме услугу, оказанную мне в примерочной — я лизала ее пока она не кончила. А Тина с удовольствием наблюдала за этим.

И еще Тина не сказала мне, что пригласила свою подружку Керри пожить у нас несколько дней. Это было хуже всего, потому что она горела желанием отомстить мне за унижение в кафетерии. Теперь, когда мне хочется писать, то я должна встать на колени возле двери и скулить, пока меня не выпустят на задний двор. Это не шутка. Только так я могу объяснить, что хочу в туалет! Тина приказала, чтобы дома я