Исповедь под плетью в женской руке

не слышу ответа, — отвесив ей оплеуху, произнес я.

— Да, да, хорошо, Господин.

О, это было такое необычное удовольствие для меня, тогда еще желторотого юнца — ударить женщину, оскорбить ее, унизить и увидеть в ее глазах страх и почтение! Ее, тридцатилетней, считавшей меня до того злопамятного для нее дня «хорошим мальчиком».

И вот она смотрела на меня своими блестящими от слез глазами на помятом лице, силилась улыбаться, и улыбка ее слегка порадовала меня своей униженно-заискивающей беззащитностью.

— Смотри мне в глаза, сука, — повторил я и начал вставлять пальцы, один за другим, в ее промежность. Через какое-то время все пять были во влагалище.

— О-о-о, — застонала Лора.

Тогда я, как «хороший мальчик», сжал пальцы в кулак и, зажимая другой рукой рот своей телочке, стал е... ть ее дырку кулаком. Бедняжка мычала, стонала, пыталась брыкаться, но в конце концов сдалась и, судорожно подавшись бедрами навстречу моей руке, кончила.

Затем я нашел пустую бутылку из-под пива с удлиненным горлышком и уже начал сверять ее диаметр с окружностью раскрытой щели своей б... ди. Поняв мои намерения, Лора пыталась сбросить меня с себя, и тогда я, пригрозив вые... ть разбитой бутылкой и прижечь «бычком» ее сокровище, приказал насаживаться, оскорбляя саму себя вслух.

Я вставлял и высовывал, вращал, крутил бутылку в ее влагалище, в то время как сучка, покорно устремляя бедра ей навстречу, шептала своим б... ким с хрипотцой голосом:

— Я сука... б... проститутка...

Тут я отвесил ей пощечину:

— Улыбаться!

— Да, Господин! Да, отъе... меня как последнюю шлюху... о-о-о... нет!... да... я дырка... я твоя дырка... е... меня куда захочешь, я вся твоя, мой Господин... А-а-а, — закричала она, наконец, кончив, извиваясь всем телом, и в ее глазах я увидел боль и экстаз.

Не давая сучке передышки, я поставил ее на пол на колени.

— Проси прощения, шлюха.

Пока Лора умоляла простить ее, я мастурбировал напротив ее б... ского лица. Наконец, я кончил, и фонтан выпущенного залпа залил сучке все лицо. Вытерев сперму ладонью, я снисходительно «позволил» своей опущенной б... ди слизать сей драгоценный нектар, а затем приказал вылизать мои вспотевшие от трудов ступни.

И тогда, взяв изменницу пятью за гриву, я потащил ее, раздетую, ползущую на четырех, к двери и, выставив за порог, дал пинка со словами:

— А теперь пошла нах.., б... дина.

Затем, продержав свою неверную любовницу, беспрестанно звонившую и барабанившую в дверь, голой на лестничной клетке, пока я смачно затягивался сигаретой, блаженно растянувшись в постели и почесывая за ухом под звуки «The Road To Hell», в конце концов я выбросил одежду к ее ногам.

Больше я Лору не видел.

... В общем, тот день был переломным в моей жизни. Потому что того «хорошего мальчика», искавшего в женщине образ матери, не стало. Отныне все женщины стали для меня на одно лицо. Но, разуверившись в женщинах, я стал искать — как ни странно — такую же шлюху. И этой моей новой шлюхой стала Оля.

Я нашел