Раб

не было ни одного происшествия. Зато в городе, куда мы привели караван, оказалось очень неспокойно — ожидали нападения морских разбойников. Пришла весть, что они уже ограбили и сожгли две рыбацкие деревни севернее этого городка и со дня на день их ждали здесь.

— Мимо не пройдут, — со вздохом пояснил мне дядя. — Здесь бухта удобная, можно прямо к берегу подойти. И добыча неплохая — сюда на ярмарку со всей округи купцы собрались. Сами бы и ушли, да товар вряд ли бросить захотят, а с обозами управиться не успеют...

Дядя был прав — корабли пиратов мы увидели тем же вечером. Купцы обрадовались нашему приходу несказанно и согласились заплатить за найм по самым высоким расценкам.

А сегодня с утра на берегу выстроились друг против друга две маленькие армии — наша, основой которой стал наш отряд, усиленный городской стражей и вооруженными кто во что горазд горожанами и крестьянами из окрестных селений, и северян, намеренных захватить богатую добычу.

Наш командир что-то громко крикнул, я не разобрал ни слова из-за стучащей в висках крови, и стоящие впереди пришли в движение. Я вслед за ними шагнул вперед и заметил, как колыхнулась нам навстречу темная масса впереди.

Бой я не запомнил, только какие-то отрывки. Прямо надо мной взлетает меч, и я поднимаю свой, чтобы отразить удар. Боль в плече, как от вывиха, но рука двигается. Чье-то перекошенное лицо, открытый в крике рот. Человек, загородивший весь мир из-за огромного роста и его незащищенный живот, куда странно легко входит лезвие моего меча. Удар в бок, от которого я рухнул на колени. И почти успел подняться, когда увидел несущееся прямо в лицо лезвие. Этот удар я отразить не успел.

Потом была боль. Много-много боли, даже не подозревал, что такое можно выдержать. Огнем горело лицо, я не мог открыть глаза и думал, что ослеп, но это не казалось чем-то ужасным. Гораздо хуже была боль — сначала казалось, что болит все, потом понял, что боль сосредоточена в плече и груди. Мир вокруг сошел с ума — он ревел и стонал вместе со мной, он кружился вокруг, он полыхал огнем.

Гораздо позже я узнал, что был в бреду, на грани между жизнью и смертью почти месяц. Весь долгий путь по морю на север. Пришел в себя сразу и не мог понять, где нахожусь и что со мной. Невысоко перед глазами увидел дощатый потолок, доски были темные и плотно подогнанные. И влажные. И мир вокруг движется, покачивается. Корабль.

Открыть глаза было больно. Хотел потрогать лицо, проверить, что с ним и не смог поднять рук, они не подчинялись мне. Я был слаб, очень слаб. И очень хотел пить. Попросить воды сил не хватило, и я уснул.

Проснулся, услышав громкие голоса. Сначала не понял ни слова, потом до меня постепенно стал доходить весь ужас моего положения.

Северные варвары.

Наша няня была с севера. Отец не мог похвастаться особым богатством, но в нашем доме были