Чьё имя шепчешь ты в лесу?

Алексеевич устроился рядом, затянув молнию с двух сторон до самых торчащих из спального мешка голов.

Вера чувствовала его запах. Сколько бы он не путешествовал, не бродил по лесам, зарастая бородой, этот мужчина всегда оставался интеллигентом. Профессором. От которого приятно пахло мужской парфюмерией.

— И что же дальше?

— Мм?

— Что было дальше, в вашей сказке?

— А... Ну, вот, значит, аранеа — так звали чудищ — были почти уничтожены. Но один, самый хитрый и кровожадный — сумел спрятаться. Никто из охотников не мог его выследить, пока двое смелых и умных не поклялись найти тварь...

Мужчина приподнял голову. Вера тихонько посапывала рядом, закрыв глаза. Он улыбнулся, пошевелился, стараясь освободить для нее места побольше, и сам задремал.

Веру разбудил полный мочевой пузырь. Судя по бледному свету вокруг, близилось утро. Только туман мешал разглядеть — что там, за деревьями, в нескольких шагах.

Она аккуратно вылезла из спальника. Естественная потребность быстро одержала верх над страхом и девушка, отойдя в сторону, присела. Она чувствовала, что волосы у неё с одной стороны влажные, да и на спине была испарина. Черт! А спать вдвоём даже жарковато. Где-то вдалеке щелкнуло. Вера быстро встала, натягивая одежду. Прислушалась. Снова тишина.

Она вернулась к спавшему профессору и, подумав, стянула термобелье, оставшись снизу в одних трусах. Залезла в спальный мешок, повернулась на бок и закрыла глаза — часа полтора ещё можно вздремнуть. Рука Вадима Алексеевича вдруг легла на ее бедро. Он тихо ворчал во сне. Вера не шевелилась. Рука двинулась вверх, потом вниз, цепляя резинку трусиков. Наверное, ему что-то снилось. Или кто-то. Следовало бы убрать эту нахальную ладонь, но... Верочка прикусила губу, надеясь, что все разрешится само собой. Неспешное, сонное поглаживание бедра, потом ягодицы, и вдруг он прижал девушку к себе, ухватив ее между ног. Она беззвучно охнула. И услышала, что он шептал во сне: «Наташа».

Они шли по лесу почти весь следующий день. Вадим Алексеевич проявлял всё большую озабоченность, нервничал, оглядываясь по сторонам, сверяясь с картой и навигатором. Несколько раз Верочке казалось, что она слышит, будто кто-то идёт за ними следом. Но профессор, похоже, ничего такого не чувствовал, и она списала всё на разыгравшееся воображение.

— Черт... Мы уже должны были пройти... Где же... Не мог он...

— Кто?

— А? Нет-нет, я имею в виду... — профессор замялся, — Оно. Не могли мы это место проскочить!

— А что там должно быть?

— Ну, как тебе сказать? Это что-то вроде, хм, логова... Ладно, давай отдохнем. Доставай, что там перекусить.

Пока Вера раскладывала бутерброды, Вадим снял с плеча карабин и сделал несколько шагов в сторону.

— Ва...

Он вскинул руку, заставляя девушку притихнуть. Только звуки леса вокруг — шорохи, скрипы... И отчетливые, размеренные «хрусть», «хрусть». По спине у Веры пробежал холодок. Она широко раскрыла глаза, всматриваясь в переплетение сосновых стволов, окутанных полумраком. «Медведь?».

Вадим Алексеевич осторожно пятился назад, делая знаки рукой, чтобы Вера тоже отошла подальше. И тут появилось оно. Скользнувшая из-за деревьев тень застыла на мгновение,