Чьё имя шепчешь ты в лесу?

на ее сладкую агонию, он ещё минуту мучил жертву агрессивным совокуплением. Вера раскрыла рот в немом крике, зажмурилась, продолжая извиваться и дергаться под лесным чудищем. И в этот момент он застыл, из его глотки вырвался страшный рык, а чрево молодой аспирантки стало наполняться обильными порциями спермы.

Острое чувство наслаждения помутило рассудок. Она долго не могла прийти в себя, даже после того, как охотник слез с неё. Зажала обе руки между ног, чувствуя склизкую сырость, которой ее наполнили сверх всякой меры, перекатывалась по траве и тихо стонала.

Когда Вера все-таки смогла вернуться к реальности и взглянуть на дуплината, он изменился. Лицо его просветлело, и это была не просто видимость — волосяной покров на щеках и лбу сильно поредел. Шерсть слезала с охотника клочьями, прямо на глазах.

— Я тебя вый... вые...

— Заткнись.

Девушка приподнялась, протянула ему свою тонкую руку.

Вадим Алексеевич брёл по их следу. Трансформация началась, он чувствовал. Значит, его отражение, вторая половинка души, уже слилась в ритуальном акте «любви» с новой жертвой. И значит, человеку в нем остался час.

Мысли стали путаться. Обоняние обострилось. Желания, инстинкты скоро возьмут верх. А все знания, опыт цивилизованной жизни, человеческие чувства — плавно перетекали по невидимым каналам тому, другому.

Жаль Верочку. Он придёт за ней, но контролировать себя уже не сможет. Ещё один череп в охотничьей спирали. Осталась лишь пара витков, а кодекс не позволяет завершить рисунок без последней добычи. Надо найти аранеа. На этот раз тварь совсем близко — ему подсказывал и собственный инстинкт, и вливающиеся в него ощущения собрата.

Профессор вдруг на что-то наткнулся. Как будто на невидимую стену. Дёрнул рукой, но она увязла в воздухе ещё сильнее. Он замер, вгляделся. Сотни прозрачных нитей были натянуты там, где он хотел пройти. Страх ледяной иглой кольнул его сердце. Он потянул руку на себя, медленно, прилагая больше и больше усилий, плавно выворачиваясь. «Только не сейчас, нет!». Вадим сдерживал в себе зверя, стараясь с умом освободиться от страшных пут. Но глупый инстинкт сработал. Профессор взвыл, рванулся назад, потом вправо, влево, запутываясь все сильнее и сильнее. Когда выдохся, повис в паутине беспомощным куском мяса. И услышал тихие шаги. Медленно обернулся...

Розовокожее чудовище, с вытянутой головой, словно кто-то оттянул ему книзу зубастую челюсть, мягко ступало всеми восемью лапами по прошлогодним прелым листьям. И восемь чёрных глаз не выпускали его из поля зрения. Аранеа.

— Попааалсяя...

Оно зашло сбоку, легко взбираясь по невидимым нитям, заползло, нависло над ним сверху. И тогда он увидел кокон, качающийся ещё выше, метрах в десяти. Большой, плотный, белесый.

— Один готов. Теперь твоя оччередь.

Тогда он понял — конец. Даже если случится чудо и оно сейчас отпустит его, он обречён. Дуплината больше нет. Остался лишь жалкий полузверь. Кодекс не будет исполнен.

Аранеа спустилась к нему, обхватила всеми лапами, заглянула в глаза.

— Страшшно, Вадимлексеичч?

Лицо твари сжалось, зубы потеряли остроту, а шесть глаз из восьми исчезли.

— Вер... рочка?!

Милое личико аспирантки приблизилось, она