Три карты (фантасмагория)

хоть помнишь?

Лиза кивнула и, собрав все силы, набрала маму и выкрикнула в трубку веселым, как ей казалось, голосом:

— Мамочка, это я! Ты не волнуйся, у меня просто тут телефон сел... Я у подружки переночую, ладно? Аня, ты ее не знаешь... Мы с ней тут разговорились, про время забыли... Не хочу по темноте идти, боюсь...

— Ну, даешь, — восхитился Туз. — Как надо врать, так сразу бодренькая такая, прям огурчик. Идти можешь?

Лиза не знала, как это получилось, но по дороге она вывалила ему все, включая свою Страшную Тайну. Рассказав про парня на входе, она стала оправдываться, зачем пошла в клуб, и оказалось, что оправдаться не получится, если не рассказать главного.

Туз, которого звали Димой, слушал внимательно, и от ее рассказа почему-то мрачнел. Тайна рассказалась легко, будто в Лизе наконец открылся какой-то заржавевший клапан. Она знала, что будет раскаиваться в своей болтливости, но рот ее не закрывался, поток откровений лился и лился, пока не иссяк, и Лиза не почувствовала внутри легкую, усталую пустоту.

К Диме они вошли молча. Лиза машинально расстегнула плащ — и тут же запахнула его: под ним сразу были голые сиськи.

— Да ладно, чего я там не видел, — сказал Дима, но Лиза мотала мокрой головой, пряча глаза. — Давай лучше помогу тебе вымыться. Снимай!

— Я сама. — Лиза попыталась разуться, но пол вдруг скособочился, стены поплыли вверх...

— Ага, «сама». Еще убьешься в ванной. Пошли! — он поднял всхлипывающую Лизу, стянул с нее плащ и поволок в ванную.

Никто из них не говорил ни слова. Дима молча мыл Лизу, не раздеваясь, а Лиза молча глядела в зеркале, как большой мужик моет девчонку с маленькими грудками и детской попой.

Вдруг она нагнула шею:

— Что это?

— Где?

— У меня на лице.

— На лице? Ты про татушку, что ли?

— Татушка? — Лиза скрючилась, заглядывая в зеркало, да так, что чуть не упала.

На лбу у нее красовалась татуировка — карточная пика-сердечко.

— Ээээ... Тебя в клубе так изукрасили, да? Погоди, не реви, — говорил ей Дима, — вряд ли прямо в клубе сделали тату. Наверно, это переводная картинка, или хной... Точно. Не переживай, щас ототрем.

Он достал пемзу. Сердечко хоть и не без труда, но оттерлось, и Лиза молчала. Ей было страшно даже подумать о том, чтобы сказать что-нибудь, потому что она вдруг возбудилась до зуда в паху. Ей хотелось... она сама не знала, чего ей хотелось, но каждое Димино прикосновение цвело в ней нервными соцветиями, и она изо всех сил сдерживала себя, чтобы не виться змеей под его руками и не льнуть к нему, как к магниту.

Его брюки украшал бугор, выпиравший на ладонь вперед. Лиза видела его, а Дима видел, что она видит. Он мыл Лизу, стараясь не глядеть ей глаза, и Лиза, как могла, отворачивалась.

Но все-таки их взгляды пересеклись.

— А... — открыла была рот Лиза, и умолкла.

Несколько раз оба они вздыхали, чтобы что-то сказать, и тут же осекались.

Наконец Дима