На краю обрыва

на колени. Задумчиво разглядывая пыль у своих сапог, Том покачал головой:

— Сердцу не прикажешь, это оно привело меня назад. У нас нет будущего, Тиль. Я проживу свою жизнь и уйду из мира, а твоя судьба не ясна. Но пока я тут, и пока есть сегодня.

Юноша устало прикрыл глаза и сполз по двери на пол, закрыв лицо руками. Чувства и эмоции возвращались в оледеневшее тело. Это было слишком больно, чтобы притворяться.

— У тебя своя жизнь, Том. В ней будут радость и горе, как и у каждого человека, я вижу это. Но в твоей жизни нет меня. Я мёртв, понимаешь? Меня давно уже нет, всё, что есть — озлобленный дух, что принимает по ночам призрачную плоть, чтобы напоить море кровью, а берег костями.

Блондин поднял голову и посмотрел на Лингренда тусклыми голубыми глазами.

— Уходи, пока не поздно. У тебя ещё есть шанс всё исправить.

Том поднял голову и встретился глазами с Тилем.

— Не прогоняй меня, — серьезно попросил он. — Если хочешь, я все верну на место. Вот, смотри!

Схватив ведро с водой, Том плесканул ей в камин, и огонь тут же угас, оставив после себя шипящие угли. Густой сумрак воцарился в комнате, его нарушало только пламя одинокой свечи, которая, сколько не жги, не сгорала.

— Я все верну, только позволь остаться.

Лингренд отбросил пустое ведро в сторону и, подойдя к юноше, присел перед ним на корточки. В серых глазах читалась мольба.

— Ты готов провести здесь всю свою жизнь? — на Тиля было страшно смотреть: и без того бледные губы приобрели какой-то синий оттенок и немного дрожали. — Ты это серьёзно?

Не отводя пристального, решительного взгляда, Том только кивнул, подтверждая сказанное Тилем. Он действительно мог остаться здесь. Место глухое, искать его на побережье никто не станет, а отцу он сказал, что едет в Гастингс. Лингренд был неплохим охотником, мог спать даже под дождем. Конечно, ему необходимо будет иногда выбираться в город за одеждой, солью и оружием, но большую часть жизни он уже собрался провести в этой старой сторожке вместе с ее странным обитателем.

Тиль беспомощно смотрел на человека и не понимал ни его, ни себя. Он ...слишком привык ненавидеть всех людей без разбора, ненавидеть люто и желать самой страшной гибели, но он не мог убить сидящего перед ним безумца, и от этого хотелось выть на луну подобно старому волку.

— Хочешь увидеть, что я есть на самом деле? — тихо спросил он у Тома и поднялся на ноги. — На твоём месте я бы не делал поспешных решений.

Призрак странно смотрел на человека сверху вниз и протягивал руку ладонью вверх.

Нужно было решать, стоит ли идти до конца, несмотря на то, что такого Тиля Лингренд действительно боялся. Пришло время для откровений и истины. Том не знал, готов ли он узнать правду, и все же протянул Тилю руку.

— Мы снова пойдем к обрыву? — спросил он.

Призрак немного удивлённо посмотрел на человека