На краю обрыва

Не обладай он возможностью читать истину по глазам, решил бы, что его жертва изрядно завралась, но в ...глазах Тома не было лжи или притворства, только грусть и обречённость посланного на смерть.

Того белокурого паренька, что в начале века дарил девушкам розы просто так и бегал по выходным в книжную лавку уже давно не было на этом свете. Здесь остался лишь жаждущий отмщения и успокоения убийца с его внешностью. Но сейчас в убийце просыпалось то, что, казалось, уснуло на века — сострадание.

— В последнее время от желающих умереть мне во благо не отбиться, — с мрачной иронией проговорил он. — Иметь дело с живыми куда приятнее. Я не допущу, чтобы тут, кроме меня, ходил ещё кто-то.

Призрак потянул человека за руку на себя и заставил отойти от края обрыва. Лингренд долго не мог найти нужных слов от удивления, а потом осторожно приблизился к юноше и нежно обнял. Эти объятия были такими хрупкими и невесомыми, что принять их за похоть нельзя было даже отдаленно.

— Спасибо, Тиль. Ты гораздо человечнее многих живых, хотя и сам не знаешь об этом. Ты не убийца.

Человек, как оказалось, тоже умел читать истину по глазам, даже если они принадлежали призраку. Блондин замер в объятиях, будто не зная, как ему поступить: оттолкнуть или прижать ближе, а потом тихо спросил:

— Это Грета назвала тебе моё имя?

— Да, — Том отстранился и кивнул. — Это единственное, что она могла вспомнить. А мне так и не удалось узнать твое настоящее имя.

— И не надо, — усмехнулся парень, — к чему поминать старое? Пусть будет Тиль.

Призрак отошёл от края обрыва и посмотрел на залитый лунным светом песчаный пляж. Видимо, в эту ночь ему опять придётся кидать в море камни.

— Иди в дом, — он обернулся к мужчине, — до рассвета у тебя ещё есть время поспать. Обещаю, что больше не побеспокою.

— Ты приходи... Я буду ждать.

Лингренд погладил Тиля по белокурым волосам и, вздохнув, поплелся к дому. Том чувствовал страшную усталость, словно из него ушли все жизненные силы и теперь он даже не сможет уснуть. А еще его сотрясала внутренняя дрожь. Устроившись на ночлег на сундуке, мужчина не сомкнул глаз и, едва дыша, прислушивался к звукам за окном. В конце концов Лингренд не выдержал и тихонько позвал:

— Тиль?

Юноша на берегу размахнулся, чтобы кинуть в море очередной камень, но так и не выпустил его из ладони, прислушавшись к тому странному зову. Он повернулся в сторону сторожки и долго смотрел на кусты, за которыми та была скрыта. Никакой опасности не было, и зачем человек позвал его, было совершенно непонятно. Призрак сделал несколько шагов от моря, а потом резко повернулся и швырнул гальку в воду. Тому явно будет лучше без него.

Утром Лингренд проснулся от жуткого чувства голода, но первым делом он бросился к окну, чтобы увидеть хрупкий силуэт юноши у обрыва, однако был уже рассвет.

До полудня Том не