На краю обрыва

знал, куда девать свою тревогу, он боялся, что Тиль больше не придет. Нет, Лингренд безусловно хотел, чтобы душа несчастного сына оружейника нашла успокоение, но хотелось увидеть его хотя бы еще разок, чтобы попрощаться.

Казалось, что день тянулся бесконечно, и Том старался занять себя чем-нибудь, а иначе просто бы сошел с ума от мрачных мыслей и тоски. Он поставил у родника пару силков для зайцев, отпустил попастись Черногривого и даже привел в порядок дом. Самым трудным оказалось развести огонь в камине и вычистить дымоход. К вечеру старая сторожка выглядела обжитой. Том умылся, побрился и надел чистую рубашку: он готовился к встрече.

Мокрые светлые волосы привычно трепал ветер: призрак стоял у края обрыва, обнимая себя за плечи и вглядываясь в яркие окна сторожки. Из трубы дома медленно поднимался дым, от прошлого гнилого забора не осталось даже доски, на его месте стояла новая крепкая изгородь, а в тишине июльской ночи то и дело всхрапывала лошадь. Не выдержав, Тиль улыбнулся: человек точно сошёл с ума — остаться здесь после вчерашнего...

Блондин внезапно передёрнул плечами и замер, осознавая, что ему холодно. В мокрой одежде на сильном ветру это было и неудивительно, но только не для мёртвого. Призраки не умеют чувствовать ничего, кроме человеческого тепла их случайных жертв. Нахмурившись, Тиль стал копаться в собственных ощущениях: нет, ему ничего не показалось, он действительно замёрз и довольно сильно, будто холод всех прошлых лет набросился на него, вмиг делая слабым и ни на что не способным человеком. «Неужели это из-за... ?» — юноша снова посмотрел на такие манящие огни окон и не поверил сам себе. «И он собрался остаться здесь навсегда? — неожиданно взъярил он и быстрым шагом стал спускаться на пустырь, хотя ещё несколько секунд назад не собирался делать ничего подобного, — это уже слишком!»

Тиль резко распахнул дверь и уставился на мужчину.

— Ты что, собрался здесь жить?

— Я думал, что могу остаться... на некоторое время, — растерянно ответил Том. — Тебе не нравится?

— Насколько ты здесь? — нахмурился Тиль, но злые нотки из его голоса уже исчезли. — Если мне не изменяет память, у тебя скоро свадьба.

— Это не имеет значения, — мягко ответил Лингренд, думая совершенно о другом.

В конце концов его напряжение, что скопилось за день, вылилось в облегченную улыбку на красивых губах, и после некоторой паузы Том, словно сам себе, произнес:

— Я боялся, что ты больше не придешь, Тиль.

Неожиданно призрак сделал совершенно нереальное: тяжело вздохнул и прислонился к дверному косяку спиной, спрятав глаза за тенью от волос.

— Зачем ты это говоришь? Зачем ты чувствуешь? Неужели ты не понимаешь, что это ни к чему не приведёт?

— Я... — совсем тихо прошептал Лингренд, — я понимаю. Нас разделило время и пространство, и даже смерть. Мне не дано знать, сколько нам отпущено времени на то, чтобы побыть вместе, и я ничего не могу с этим поделать.

Мужчина присел на сундук и, сцепив пальцы, облокотился