Монастырские рассказы. Глава 10

в их положении заключается в том, чтобы охотно уступать свою особу любому красивому молодому человеку, который выказывает по отношению к ним определенное страстное восхищение. Особенно это касалось юноши вроде Виктóра, который не только отличался необыкновенной элегантностью, но и подозревался в том, что имеет дворянское происхождение по отцу.

В ответ Виктор немного поворчал. Внушительная сладострастность его почтенной госпожи и девственные прелести ее чудесной дочери совершенно отбили ему аппетит к любым обычным блюдам, сообщил он. Но я быстро остановила этот его горячечный бред, заверив, что моя служанка Фаншетта — милейшая девушка на свете, что ее юные прелести достойны любого герцога или маркиза во Франции, что я видела ее обнаженной и ее бедра, попка, живот и вообще фигура почти идеальны. Конечно, если она ему не понравится, он может оставить ее в покое, но я сказала, что позвоню в колокольчик, чтобы попросить ее принести мне теплой воды, но если он желает, то может сам пойти и сказать ей, что я хочу. Все это я произнесла с некоторой долей негодования, но он сердечно поблагодарил меня и попросил продолжить свое дело.

— Виктóр, скажи ей, чтобы она отнесла воду в спальню, — сказала я. — Я не буду мешать вам в течение десяти минут. И не вздумай сунуть руку ей под юбку, когда она будет подниматься наверх, иначе она прольет горячую воду!

— Я хочу, чтобы она пролила что-нибудь получше теплой воды, моя дорогая мадемуазель! — смеясь, заявил он, и ушел.

Пока он отсутствовал, я приоткрыла дверь, соединявшую мою спальню с гардеробной, и отодвинула засов, чтобы ее нельзя было закрыть полностью. Затем, усевшись в мягкое кресло так, чтобы через оставленный просвет была видна вся комната, я стала ждать, когда поднимут занавес (я имела в виду нижнюю юбку Фаншетты) и откроют эту пьесу (то есть раздвинут ее бедра и распахнут киску). Ждать мне пришлось недолго.

Вот наконец вошла Фаншетта, неся большой кувшин с водой и обнимая Виктóра за изящную талию. Она наполовину смеялась, наполовину возмущалась.

— Успокойся, Виктор! — сказала она. — Право, ты очень неделикатен. Если бы моя юная госпожа узнала об этом, нас обоих выгнали бы из дома, ну по крайней мере, меня. Что касается тебя, наглец, то красивых пажей всегда ценят и, возможно, ты сохранишь свое место. Да успокойся же ты, дерзкий мальчишка!

Все это было сказано, когда Виктóр просунул руку под ее нижние юбки, ощупывая ее сокровищницу. Во всяком случае, он прекрасно оголил ее ноги и бедра.

Его действия произвели на нее благоприятное впечатление, и когда он шепнул ей, что ее госпожа не войдет в комнату в течение десяти минут, она бросила на него томный взгляд, поставила кувшин и вздохнула.

К этому времени он уже задрал ее одежду до пояса и стоял на коленях, ощупывая и целуя ее попку, бедра и живот, а также маленькие интимные дырочки, расположенные по соседству, при этом левой рукой пытаясь неуклюже и неловко