Монастырские рассказы. Глава 10

расстегнуть штаны. Наконец он справился с этим, и поднялся с колен. Его член, освобожденный от оков, вырвался на свободу, полностью возбужденный и готовый к работе.

После, обхватив мою хорошенькую служанку за талию, он наполовину подвел, а наполовину поднес к моей кровати, где уложил на край, и, вытащив оттуда подушку, подложил ей под голову. Затем, прихватив по очаровательной ножке в каждую свою руку, он без дальнейших церемоний приступил к работе. Но он не знал своей хозяйки, потому что Фаншетта оказалась если и не совсем невинной девочкой, то, во всяком случае, достаточной узкой и тесной. Более того, губки ее пещерки были сомкнуты друг с другом сильнее, чем это обычно бывает. Результатом всего этого оказалось то, что мастер Виктóр сделал один или два очень серьезных толчка, никак не повлияв на состояние входа. Если можно так выразиться, он просто стучал в дверь, требуя, чтобы его впустили.

Наконец, в агонии своих бесполезных толчков он прошептал:

— Положи руку на мой член, моя милая маленькая подруга, и веди меня в рай блаженства, иначе я сей же момент кончу тебе на живот, и ты не получишь никакого удовлетворения, а обо мне и говорить нечего.

Фаншетта, которая до этого хихикала над его тщетными попытками, теперь поняла, что дело принимает серьезный оборот, и увидела, что из-за того, что он держал ее за обе ноги, он никак не мог помочь себе руками. Поэтому она протянула свою изящную маленькую правую руку и направила его нетерпеливый чудовищный член прямо в свое мохнатое устье. Чтобы вознаградить ее за боль, он вонзил в нее весь свой инструмент — по-моему, почти девять дюймов — с первого же толчка, показавшийся мне безрассудным и очень жестоким.

Бедная Фаншетта закричала:

— Ах, Виктóр, помилуй! Я не могу вынести этот ужасный член, разрывающий меня изнутри. Ах! Не надо, умоляю тебя! О, дорогой, милый Виктóр! Ах, я... вот... уже! — и тут, когда он мягко опустился на нее, покрывая поцелуями ее лицо и белую грудь, она испустила долгий протяжный вздох, и я увидел, что паж после еще нескольких сильных толчков достиг того эффекта, что доставил ей неописуемое удовольствие одновременно достигнув своего собственного.

Вы заметите, мои любезные слушатели, леди и джентльмены, что голос моей хорошенькой служанки значительно изменялся от той острой боли, которую она испытала при первом же толчке, и до глубокого вздоха удовлетворенной чувственности, ознаменовавшего окончание трудов юноши. И я полагаю, что так и должно быть в каждом случае, когда девушку разумно трахают, какой бы тугой и узкой она ни была, или какие бы огромные пропорции не имел ее друг-мужчина. Полагаю, что человек, который не думает ни о чем другом, кроме как засунуть свой стоячий член в киску девушки и кончить в нее сразу, как только сможет, без всякого учета ее чувственного удовольствия, является немногим лучше самого низшего животного.

Это конечно замечание Эмили вызвало всеобщее согласие среди собравшихся. Даже милая маленькая