Три монеты в фонтане. Часть 1

женой Рида Ричардса. Я не хотела этого тела матери из пригорода.

Конечно, было несколько очень удачливых женщин, которые смогли сохранить свою фигуру, и к некоторым из них она на самом деле вернулась сразу после беременности. Но в основном это были супербогатые голливудские дивы, у которых были свои диетологи, личные тренеры и хирурги по скульптуре тела. Я страстно ненавидела этих сучек.

Но еще больше, чем их, я ненавидела этих легкоатлетических сук. Мой муж Рид — заядлый бегун. Он занимался легкой атлетикой в колледже и любит смотреть телевизионные соревнования по легкой атлетике, о которых весь остальной мир забывает до Олимпиады. На этих соревнованиях всегда есть какая-нибудь сучка, взявшая год отпуска, чтобы выплюнуть идеального ребенка, а потом снова приведшая свою тощую задницу в форму и установившая новый мировой рекорд.

Каждый раз, когда я вижу это дерьмо, мне хочется гнаться за ее тощей, но мускулистой задницей по этой беговой дорожке и выбивать из нее все дерьмо.

И вот тут-то и началась эта история. Моя мама только что закончила очередные полдня завуалированных намеков и откровенного нытья о том, что у нее нет никаких проклятых внуков.

Я была очень зла. Это был бы уже не первый раз, когда я послала маму, но тут Рид внезапно принял ее сторону.

— Ты права, мама, — сказал он. — Пора.

Я потеряла дар речи. Я стояла и смотрела, как она обнимает его, пока я, назначенная племенная кобыла, пыталась найти слова, чтобы описать их откровенную дерзость в своем решении превратить мое тело в инкубатор или фабрику для детей, к которым я не была уверена, что готова.

— Ты дозрел до этого, Рид, — изливалась моя мать. В тот момент я ненавидела эту суку.

— Так точно, мэм, — сказал он, снова обращаясь к ней. — Я дозрел.

Даже говоря это, он протянул руку и шлепнул меня по заду, в то время как моя мама смотрела с каким-то злорадством.

Через несколько минут она вышла за дверь, ухмыляясь, как безумный Чеширский кот.

Как только за ней закрылась дверь, я стукнула Рида по голове.

— Да что с тобой такое, черт возьми? — спросила я. — Когда это МЫ решили, что нам пора обзавестись детьми? Моя мать не имеет права решать, что происходит с МОИМ телом. Я имею в виду, я знаю, что ты отсасывал ей, лишь бы оставаться с ней в хороших отношениях, и я люблю тебя за это. Но это то, к чему должны быть готовы МЫ. Мы не можем просто начать выплевывать детей, только потому, что моя мама хочет, чтобы дети у нас появились сейчас, чтобы она могла быть горячей бабушкой.

— Вот моя логика, — начал он. У меня появилось нехорошее чувство внизу живота. Логика моего мужа не логична. Он — тот самый парень, который решил, что, поскольку цена на нагнетатели, казалось, растет с каждым поколением, ему необходимо вложить шесть тысяч долларов и купить один для своего Мустанга, потому что через несколько лет