Тридцать три. Части 27—28

варианты.

— Ты хочешь сделать ей ребёнка?!

— Я, что, плохая кандидатура?

— Хорошая, но вы с ним совсем не похожи. Как это потом объяснять?

— На такое я бы и сам не решился. Моё дело предложить, ваше право — отказаться.

— Очнётся её и спросим.

— Зачем? Пусть и она не знает? А то потом совесть заест.

— Как это?

— Проще простого. Сейчас в тебе полно моей спермы. Возьмём её и поместим ей во влагалище.

— Ты сумасшедший! А как взять, как перенести?

— Что? Будем делать тебе внуков? Ещё не факт, что получится.

— Ох! Даже и не знаю. Страшно-то как.

— Неси маленькую ложечку и ложись.

Что это вдруг на меня нашло, раздавать свою сперму на такие цели?

Чайная ложка, как инструмент зачатия. Смех! Я зачерпнул из Зининой вагины мутной жидкости, раскрыл преддверье вагины Светы и тонкой струйкой влил в неё семя. Зина перекрестила ей влагалище. Какое кощунство! Но дело сделано. Теперь будь, что будет.

Мы оставили Свету на кровати, а сами ушли на кухню, голыми, Зина больше не делала строгих глаз.

— Что со мной было? Я вырубилась полностью!

— Ты что, милая, никогда так не кончала?

— Так, нет. Я вся такая мокрая.

— Садись чай пить. Колбаска свежая, сырок.

— Мама, я даже никогда не могла себе представить, что мы с тобой вместе, вот так общем экстазе. Я тебя люблю.

— Если ты её так любишь, может быт и модный причесон на лобке соорудишь, а то запустила она себя совсем без мужика. До её недр только с мачете пробиваться.

— Никакого мачете тебе не понадобилось! Врёшь ты всё! А вот постричь меня и правда не помешает.

— Легко! Ножницы, бритва есть?

— У меня машинка с насадками есть. Где разместимся?

— Давай на кровати, здесь светлей и просторней. Подстилку найдёшь?

Женщины расположились и Света, с помощью машинки, проворно привела газон матери в аккуратный вид, оставив лишь не высокую, густую чёрную поросль, и взялась за бритву.

— А брить буду я, мне привычней, каждый день практикуюсь.

Бритва оказалась древняя «Sсhiсk», но свежая, из чудом сохранившейся от мужа, запечатанной упаковки. Помазок был мне не нужен, но я решил пощекотать им Зину. Мелочь, а приятно. Взбил густую мыльную пену и размазал её по промежности и пахам. Мне нравилось оттягивать гребешки малых губ с сторону, для того чтобы, вроде бы, не задеть их лезвием, но на самом деле, чтобы лишний раз задеть её чувствительные места. Я аккуратно выбрил ей губы и паха, придав волосам вид перевёрнутой трапеции с закруглёнными углами. Обтёр остатки пены простынёй и с наслаждением облизал гладкую кожу вагины, взял в рот гребешки губ, втянул в себя клитор. Зина, со стоном, обхватила мою голову руками и прижала к себе.

Неожиданно я почувствовал, что обмякший член взяли в руки и нежно гладят ствол и мошонку. Света захваченная, моей игрой с матерью, не удержалась и включилась в неё. Чудно. Что-то будет дальше. Я развёл ноги приглашая Свету