Верю, надеюсь, жду. Часть 4: Сердца трех

встречу. Не делая никаких намеков или скидок на их совместное прошлое, выслушал, тщательно записывая все известные ей факты, задавал скупые, профессиональные вопросы.

— Ты попытаешься помочь ему? — кусая губы, в волнении спросила Вера, глядя на него снизу, чуть ли не как на вершителя судеб.

Под ее выразительными, влажными от слез глазами запали темные круги, сжимаемые руки мелко дрожали, она осунулась, подурнела, пожалуй, впервые на его памяти став выглядеть на свой возраст.

— Это не в моей юрисдикции, Вера, — попытался спокойно ответить он, оглушенный собственной реакцией на ее жалкий вид. Она не вызывала отторжения или неприязни, наоборот, внутри разлилась ярость на тех, кто сделал это с ней, и огромное, всепожирающее желание ее защитить, оградить от всех бед и несчастий. Он то думал, что сумел за прошедшие с их расставания почти два месяца переболеть ею, выкинуть ее из сердца, но стоило увидеть эти полные надежды глаза, эти подрагивающие губы, и былые чувства с легкостью всплыли на поверхность, как тщетно не пытался он их потопить.

— Вера... — продолжил он, — ты должна понимать, я все равно ничего не могу обещать. У меня совсем другая сфера влияния. Да и то, о чем ты рассказала, выглядит достаточно скверно.

— Я понимаю, Вить... — благодарно выдохнула она. — Мне просто не к кому больше обратиться. Насколько я поняла, в верхушке расследования есть или был какой-то человек, на чье вмешательство Олег рассчитывал, но он не подает ни знака, Олег не может с ним связаться. Ни мне, ни адвокату не позволяют видеться с ним без прослушки..

— Это же грубое нарушение! — удивился Виктор.

Вера скорбно развела руками.

—Ладно! Я посмотрю, что смогу сделать, — сдался мужчина.

Вера от радости кинулась ему на шею:

— Спасибо тебе, Вить, — обняла крепко-крепко, как раньше, прижалась, ища утешения. Какой бы стойкой и мужественной она не была, она всего лишь одинокая женщина, желавшая хоть иногда переложить часть груза на подставленное, сильное плечо. Светящееся подаренной надеждой нежное личико приподнялось, ее влажные губы оказались слишком близко от его. Виктор застыл, как громом пораженный.

Почувствовав его холодность, женщина резко отпрянула, всмотрелась в его перекошенное от напряжения лицо, виновато поникла, счастливая улыбка сползла с лица.

— Прости... — робко прошептала, — я забылась.

Виктор, притворившись, что не заметил ее порыва, перевел разговор обратно в деловое русло. Какое ему дело, что ей до сих пор комфортно в его присутствии? Что она забывает, что замужем, забывает, что пришла просить за соперника, которого выбрала? Но внутри разливается тепло от незабытого ощущения ее маленького тела в его объятиях, от ее запаха, звука ее голоса.

Он ничего не может ей больше предложить, только попытаться помочь тому, кого она любит. На мгновение мелькает мысль, что если Олега посадят, у него снова появится шанс. Но тут же горько усмехается. Никогда он не был подлецом и теперь не станет! Не было у него никакого шанса и не будет, пусть даже Олега запрут пожизненно. Не нужна