Верю, надеюсь, жду. Часть 4: Сердца трех

ему ее бездушная, горюющая половина, а получить целиком уже нет никакой надежды. Что ж, если и удастся вытащить ее безалаберного мужа, пусть он хоть утешится тем, что так поспособствовал ее счастью.

Встретиться с подозреваемым оказывается не так просто, как он предполагал. Чтоб ему дали час в необорудованном прослушкой помещении, Виктору приходится задействовать свои самые высокие связи. Что-то было не так с этим делом с самого начала, с самого исчезновения Олега, уже тогда у Виктора закралось подозрение, что здесь не обошлось без высших чинов в инстанциях, куда ему нет ходу.

Когда в комнату вводят заключенного, тот нарочито спокоен и собран. Олег не пытается ерничать, делать вид, что не знает Виктора, он спокойно, оценивающе взирает на соперника, как на равного — равного ему, несмотря на разницу между полицейским и преступником, равного, несмотря на то, что один был законным мужем, а другой — любовником.

Это незыблемое самоуважение и проявление уважения к нему трогают Виктора. Завязавшийся разговор лишь еще больше укрепляет его во мнении, что он изначальна дал неверную оценку характеру и действиям противника, сочтя безответственным авантюристом и лоботрясом. Личина юморного рубахи-парня легко давалась Олегу, но то была только одна его сторона, близкие знали его и другим — преданным, самоотверженным, щедрым. Видел теперь это и Виктор, и проникаясь подсознательным уважением к сопернику, с горечью осознал, что умаляя достоинства Вериного мужа, так только обманывал себя, пытаясь пережить боль от ее утраты, одновременно принижая и ее. Вряд ли бы мелкий, трусливый человечишка, которого он себе представлял, смог внушить любовь и преданность такой женщине как Вера.

— Нас точно не подслушивают? — серьезно переспросил Олег.

— Нет, — подтвердил Виктор, — говори все, как есть.

Олег кивнул. Виктор бы понял, если бы он пытался вилять, недоговаривать, ведь у того не было причины доверять ему. Но заключенный лишь еще раз внимательно посмотрел в глаза мента, и спокойно, четко, без утаек, приступил к изложению своей истории.

Начало ничем не отличалось от той, что он рассказал родным. Единственное, о чем он умолчал, что еще до отлета его отловили и посадили на цепь агенты Европола, давно разрабатывавшие того самого знакомого, попросившего провезти документы, оказавшиеся оригиналами договоров на недвижимость, доверенностей, завещаний людей, пожертвовавших всем своим имуществом, чтобы спасти близких из передряги.

Тогда, сидя на мели, вынужденный уйти с работы, идея недолго побыть агентом под прикрытием показалась Олегу привлекательной, но с отвращением к собственной мальчишеской глупости и самонадеянности, он скоро должен был признать, что попал в мясорубку, которая может оказаться ему не по зубам, откажись он следовать заведенным порядкам и инструкциям. Отмахав кувалдой несколько недель, прибился в охранники, потом наверх, заниматься финансами и документами. Конечно, подобное было бы невозможно, будь он единственной подсадной уткой, но в стане бандитов были и другие крысы.

К моменту начала операции зачистки, агент, с которым Олег поддерживал контакт через одного из охранников, вытащил их обоих с шахты и отправил восвояси, в качестве вознаграждения