Хейстак Вилледж. Глава 4: Женщина массового поражения. Часть 2

поле. Тем боле, Вы, тетенька, всего лишь... ну, тетенька. А про эту, ну, похоть Вы верно сказали. Давайте мы... ну, это самое...

— Погодь, Олли, обожди маленько, — вклинился в разговор Луис. В его глазах Беатрис ясно видела крупицу рациональности. — Предположим на минутку, sеnоritа, что мы верим, что тебе это под силу. Чисто гипотетически. Но что, если мы этого не хотим?

— Прошу прошения, что?

— Я говорю, мы можем этого не хотеть. Что, если нам осталось отбыть тут какие-то жалкие крохи, а этот побег все усугубит? Что, если мы всерьез раскаиваемся и принимаем заслуженное наказание? Что, если мы просто-напросто боимся такого рискового мероприятия?

— А что-либо из вышеперечисленного имеет хоть какое-то отношение к действительности? — холодно спросила женщина.

Мексиканец взглянул на приятелей. Все, как один, покачали головами, хоть и не понимали, к чему тот ведет.

— Нет, не имеет, сталбыть. Вiеn. Тогда не будем терять времени, правда? Давай же, sеnоritа, поведай нам свой план. Что мы должны делать?

Все замерли в ожидании ответа. Скепсис скепсисом, но любопытство брало свое. Неловко кашлянув в кулак, как бы понимая, как нелепо это прозвучит, Беатрис изрекла:

— Для начала, нам нужно дождаться возвращения надзирателей...

Сделав вид, что тщательно обдумал возможные варианты дальнейшего развития событий, Луис медленно протянул:

— Боюсь спросить: что будет дальше?

— А дальше мы просто пойдем напролом.

Какое-то время все хранили молчание. В наступившей тишине был слышен лишь свист ветра за зарешеченным окном и шорох подгоняемого им перекати-поля. К ним очень быстро присоединилось гневное сопение Захарии, чье лицо, как и лица остальных мужчин, мрачнело с каждой секундой.

Беатрис нервно и сдавленно хихикнула и стала переминаться с ноги на ногу: «кольцо» вокруг нее немного сузилось.

— Кажется, мои слова вас не убедили...

— Знаешь, Луис, я вообще не понимаю, зачем ты стал расспрашивать нечто подобное, — заявил Захария, сплюнув со всем возможным презрением.

— Любопытство всегда было моим пороком.

— Знаешь куда засунь свой порок? Нам дали всего час. И я больше не собираюсь терять время, выслушивая этот бред сивой кобылы.

— Прошу вас, верьте мне...

— Калеб, лови.

Беатрис уже никто не слушал. Время доводов и убеждений прошло, не принеся никакого результата. События приняли тот оборот, который и должны были принять. Глупо взывать к разуму, а тем более к вере, когда упомянутый звериный инстинкт сильнее.

Сделав шаг вперед, Захария обеими руками толкнул женщину прямо в грудь. Беатрис непременно бы упала, если б не налетела спиной на стоящего позади Калеба. Она уже собиралась отстраниться, но обе ее руки были вдруг цепко перехвачены за спиной. «Господин Страуб» уверенно держал жертву одним лишь сгибом левого локтя. Правая же пятерня была целиком свободна. Он воспользовался этим, и за подбородок повернул лицо женщины к себе. Как для жертвы насилия, отметил Калеб, она была странно спокойна. Дыхание, исторгаемое из приоткрытого рта, было скорее возбужденным, чем паническим, а взгляд был словно затуманен.

— Ты ведь не будешь кричать?

— Сбежать... Мы сбежим... Сбежим...