МЮРИЭЛ или итоги работы победившей похоти. Глава 15

тесный проход свою густую сперму! У меня помутнело в глазах, и я еще крепче сжал и еще больше натянул на себя себе пылающий шар ее попки, высвобождая в него из своих чресел все свои соки.

— Уууууууооох! — раздался ее ожидаемый крик, когда она, наконец, ощутила, что ее наполняют мужским семенем. Приняв мой поток, она весьма многообещающе потерлась об меня своими ягодицами — но неясно, было ли это сделано в знак протеста или в знак желания. Это редко когда можно понять при инициации девушки. Конечно, я достаточно хорошо ее подготовил для Хокинса, который незамедлительно занял мое место, и точно так же вошел в нее сзади, но уже с бóльшей легкостью, хотя и не без тревожных криков с ее стороны, поскольку она полагала, что «поругание» уже закончилось.

Хокинс тоже хорошо накачал ее, и это заняло у него столько же времени, сколько и у меня, после чего очередь освободиться от своих сперматических сокровищ пришла к Мэдисону-Брауну, который, по слухам, по-прежнему выдает подобные «прощальные салюты» двум своим замужним дочерям, когда они его навещают. Фраза: «Хорошо наполненные попки никогда не отворачиваются от мужского члена» — всегда была его девизом.

После того, как его опустошенное мужское достоинство вышло из юной леди, ее первый опыт в схватке Венеры на время подошел к концу, что вполне согласовывалось с ее всхлипывающими пожеланиями. Морис дал ей опуститься на кушетку, на которую она легла животом, отбросив скромность, и не шевелилась, если не считать страстного подрагивания дерзких половинок ее хорошо наполненной попки.

После этого мы втроем, выполнив свой долг перед ней, тихо удалились. По какой-то своей причине, известной лишь ему, Морис не стал лезть своей «кочергой» в ее «очаг», чтобы разжечь в нем огонь. Он искусен в подобных вещах, и я уверен, что он хотел, чтобы в тот момент его считали не как злодея пьесы, а скорее как помощника, наблюдателя, как учителя во всех отношениях и того, кто принесет ей бóльшую пользу в дальнейшем. В ее глазах он был не сообщником, не громилой, а арбитром. Так пусть же все мы извлечем из этого урок!

Из дневника Мориса

— Что они со мной сотворили?! — это был первый стон Эми по отбытии моих ученых сотоварищей.

Я проникновенно вздохнул и, пока она дрожала, нежно погладил шелковистую поверхность ее попки. Я ответил, что начался процесс ее обучения как юной леди. В ответ она проскулила, что все скажет маме.

Я снова повторил, что с ее стороны это было бы исключительной несдержанностью, и что ее мама была бы крайне возмущена всеми теми бесстыдными деталями, которые сопровождали ее посвящение в первый обряд Венеры. В таких случаях от юных леди ожидают скромного молчания, и ей точно ни к чему привлекать к себе излишнее внимание. Твоя мама, — продолжил я, — знает о том, что происходит, и приняла это как должное... Ну и так далее, и тому подобное...

Как я и ожидал, поток моей