Пахомовка. Часть 2: Плёнки и плётки

да ничего, справлюсь.

А помнят руки-то! Видимо, у меня всё же талант — первый же удар попадает именно туда, куда я целюсь — по пышным, обтянутым лайкрой ягодицам. По тоненьким колготкам тут же разбегаются стрелки, и это зрелище заводит меня даже сильнее, чем если бы удар пришёлся по голой коже. Ещё! По спине, по бёдрам, раздирая колготки в клочья, раскрашивая кожу в багровый поверх белого и жёлтого, слушая, как тихие вскрики девчонки становятся громче, как похоть в них переплетается с болью, как нарастают они — обе, перегоняя друг друга, соревнуясь. О, ей действительно нравится! А меня вдруг отчего-то охватывает злость.

Следующий удар рассекает кожу.

И моё запястье перехватывает мужская рука.

Пару секунд я, опьянённая коньяком и яростью, пытаюсь вырвать руку, потом встречаюсь глазами с синими, смеющимися. И меня отпускает, мышцы, готовые к драке, расслабляются, и я понимаю, что ещё немного — и запорола бы девчонку.

— Ну ты зверюга, Май. Она ж кричала остановиться, ты не слышала?

Алиса скрючилась на полу, рыдает взахлёб, буквально сложившись втрое, а вся спина её, вся задница — сплошное багровое пятно, на вид такое раскалённое, что хоть прикуривай. Благо, кровь я вижу только в одном месте. Гус подходит к девушке, присаживается рядом, поднимает, придерживая за локти, приговаривает ласково:

— Всё, всё, успокойся. Ничего же не случилось, правда? Мы больше не дадим злой тётке плётку, обещаю. Май, пошли выйдем на пару слов, а Алиса пока себя в порядок приведёт.

Личико с размазанной тушью выглядит таким трогательно беззащитным. Я б на это, возможно, и повелась, если б минуту назад не слышала в криках секретарши самой настоящей похоти. Да и взгляд этот... Почему-то мне кажется, весь этот страх наигранный не менее чем наполовину.

— Извини, — всё же говорю я, и девушка, посомневавшись секунду, кивает, а я иду к двери следом за Ужратым — мне действительно нужен глоток воздуха.

Сейчас я жалею, что не курю. Пальцы нервно дрожат, правая ладонь, да и вся рука до плеча, буквально гудит изнутри. Мы выходим в предбанник. Там пусто, видимо, умница-Алиса позаботилась о входной двери. Я открываю окно и какое-то время просто стою, вдыхая ртом прохладный осенний воздух.

— Да расслабься. Ничего страшного, — говорит Ужратый. Его ладонь мягко ложится на моё плечо, и на этот раз я не отстраняюсь. Он успокаивающе проводит по моей спине, и мне опять хочется прижаться к нему, такому уверенному и спокойному. Что удерживает? Да чёрт его знает. У нас странные отношения, если не считать того минета на сходке пахомовцев, между нами никогда ничего не было, мы не пара, не любовники, у него есть девушка, почти жена, у меня — без пяти минут муж, неплохой хирург в местной больнице. Дружба? Странная это дружба.

— Она — моя нижняя. Постоянная, мы в ЛС, лайвстайл, если понимаешь, о чём я. Своего рода рабство, но только она решает, когда разорвать отношения. Настоящая мазохистка, бриллиант своего рода. Большинство ведь заводятся больше вот здесь, —