МЮРИЭЛ или итоги работы победившей похоти. Глава 14

таранившего брючную ткань. Мой рот приоткрылся, принимая в себя маленькую теплую змейку ее языка. Легчайшие прикосновения, подобно бабочке, шли вверх и вниз вдоль моего, все еще сокрытого стержня, посылая сквозь меня волны вожделения.

От ее губ исходил мурлыкающий звук, передававшийся мне. Подтянув колени еще выше, она раздвинула ноги в самой запретной из всех возможных поз.

— К... какой... б... большой ключ! — запнулась она, смешав свою сладкую слюну с моей.

— Да, — пробормотал в ответ я. Все вокруг пропало и закружилось. Я нашел ее клитор и начал его щекотать. У нее вырвался вздох, ее голова откинулась на подушку, а я, испытывая в этот момент безумия странное желание посмотреть ей в глаза, немного приподнялся, что дало ей возможность ее руке получить доступ к самой жесткой части моей анатомии. Примечательно, но она свободной рукой прикрыла свои глаза, как будто отрицая все происходящее. Я попытался убрать ее руку, но она воспротивилась, в то же время другая ее рука продолжала сжимать мой пульсирующий член настолько сильно, насколько она только могла.

— Сними свою рубашку, — прохрипел я.

Она покачала головой, все еще пряча от меня половину лица. Мои пальцы вернулись назад, чтобы подразнить ее сочную щелочку, слегка приподнятый холмик которой выглядел совершенно восхитительно. Ее упругая молодая попка снова дернулась, затем ее бедра соединились, схватив мою руку, ее спина выгнулась, приподняв ягодицы на несколько дюймов над кроватью. Низкий стон вырвался от нее. Мои сжатые пальцы ощутили трепетное биение ее гнездышка, и сразу она оросила их тончайшей и убедительной струйкой, которая, очевидно, доставила ей настолько изысканное удовольствие, что она укусила себя за предплечье.

— Оххооох! Папочка! — донесся ее стон. Ее рука соскользнула с раскрасневшегося лица и обвилась вокруг моей шеи, страстно притягивая мой рот к своему. Она начала так настойчиво мастурбировать меня прямо через ткань брюк, как это только могут делать пальцы искушенной женщины, заставив меня извиваться в крайнем возбуждении.

— Дай ее мне! — застонал я и еще шире раздвинул ее бедра. Ее язык щелкнул по моему, наши поцелуи стали еще жарче, — жарче всего, что я когда-либо испытывал, и так сладок был ее полуоткрытый рот, что я чувствовал себя утопающим в этом жидком раю. Я оттолкнул ее руку от своей промежности и начал дико рвать пуговицы. Увы, я едва понимал, какой степени лихорадки я достиг. Мои перекрученные брюки помешали мне извлечь свой член более чем на три или четыре дюйма, но вот распухший гребень коснулся ее бедер. Как только это произошло, Дейзи через бедро ловко перекатилась от меня, подставив мне расселину своей попки-персика. Не знаю, было ли это с ее стороны подношением или она выражала этим свою тревогу относительно той опасности, которую я на самом деле представлял для нее. Мои руки стащили ее ночную рубашку высоко наверх, обнажая ее налившиеся страстью груди, которые я страстно сжал в своих ладонях.

— Ооооуу! — выдохнула она, склонив голову так,