Шестичасовой выпуск новостей

подать на развод.

Она холодно посмотрела на меня.

— На самом деле не думаю, что это в твоих интересах, Том.

Ее спокойное поведение еще больше разозлило меня. Я хотел, чтобы она выразила хоть какое-то раскаяние, попросила прощения или хотя бы немного признала боль, которую я испытывал. Вместо этого она заставляла меня принять ее поведение и делать вид, будто ничего не происходит. Я не мог в это поверить.

— Принимая во внимание твои действия сегодня вечером, это я буду решать, что — в моих интересах. И могу сказать тебе прямо сейчас, что не собираюсь с этим мириться.

Она скрестила руки и заговорила со мной, как если бы читала лекцию заблудшему ребенку:

— Том, выслушай меня. Если ты подаешь на развод, то будешь единственным, кто все проиграет — по полной. Ты потеряешь свою дочь, потому что суд присудит опекунство над Сьюзен мне. Ты сможешь быть с ней только, может быть, пару выходных в месяц, плюс твой день рождения и несколько праздников. Независимо от того, как мы поделим наши активы, я получу дом, потому что буду растить Сьюзен. И, конечно, даже если ты не будешь платить алименты, тебе все равно придется оплачивать содержание ребенка.

— Подожди, — крикнул я, — это ведь ты совершила прелюбодеяние.

— Том, в этом штате не требуется наличие вины. Суду все равно, кто и что сделал, все, что его волнует, — это благополучие детей. В случае четырехлетней девочки опеку каждый раз получает мать.

Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание, а затем продолжила:

— Если ты не веришь мне, сходи к адвокату и спроси. Ты обнаружишь, что я знаю, о чем говорю.

Ее тон смягчился.

— Ты ведь не хочешь, чтобы это случилось, Том? Я тоже этого не хочу. Я хочу, чтобы наша семья осталась целой. Это маленькое приключение, что я сейчас переживаю, не должно повлиять на нас. Просто подумай об этом.

Когда я сел в кресле, она подошла и поцеловала меня в макушку.

— Просто подумай об этом, Том. А теперь я пойду спать. — Сказав это, она повернулась и направилась вверх по лестнице.

Не знаю, как долго я там просидел. Мысли, то вспыхивали, то гасли в моей голове, и каждая из них вызывала разные эмоции: гнев, потерю, недоверие, грусть, замешательство, страх, ярость, разочарование. Я чувствовал, что должен строить какие-то планы, что-то делать, но понятия не имел, что именно. То, что Кэрол изменяла мне, было немыслимо; То, что она предложила продолжать свой роман, было настолько вне моего воображения, что я чувствовал себя парализованным.

Наконец, я поднялся на ноги и потащился вверх по лестнице, утомленный американскими горками событий и эмоций, испытанных мной сегодня вечером. Я тяжело рухнул в постель и почти сразу уснул.

Несмотря на то, что я смертельно устал, мое тело автоматически проснулось в шесть утра следующего дня. Я машинально принял душ, побрился и оделся. На ум приходили дикие порывы: убежать и спрятаться, или разбудить Кэрол и вколотить в нее хоть 

---

---

Вернуться назад