Мужчина в зеркале. Часть 2

не рассмеялся.

Думаю, нет чувства юмора.

Так что, помимо того, что я всегда был голоден, я был истощен. Все мое тело постоянно болело. Стало трудно ходить или поднимать вещи. Все, что я хотел сделать, когда возвращался домой, — это оставаться в постели.

Но даже это было невозможно. Я был отцом. Я должен был стараться успевать с детьми, когда это было возможно. Я не хотел исчезать из их жизни, поэтому мне пришлось смириться с этим.

Я был благодарен за то, что Пейдж старалась изо всех сил, чтобы мне было легче проводить с ними время. Она не возражала против того, чтобы я заскакивал домой, даже если это было неожиданно. Часть ее доброго отношения могла быть порождена чувством вины, но я чувствовал, что она действительно хотела делать то, что было лучше для детей. Им нужно было, чтобы я постоянно присутствовал в их жизни, а она была более чем любезной.

Она даже дошла до того, что настояла, чтобы я оставил себе ключ от дома. Я думаю, что подразумеваемое соглашение заключалось в том, что я уважаю ее личную жизнь.

Здесь я признаю, что не выполнил свою часть этого невысказанного договора. Я не горжусь этим, но я стал жертвой зеленоглазого монстра ревности. Все началось с невинного любопытства. Я немного разведывал, когда был небольшой риск, что меня поймают. Я не искал ничего особенного. Просто для понимания, как обстоят дела в мое отсутствие.

Первое, что показалось мне странным, — это незнакомая зубная щетка в главной ванной. Поначалу я особо не задумывался об этом. Только когда я увидела мужское средство для мытья тела в душе, я начал волноваться.

В ее шкафу я не нашел мужской одежды, но увидел пару боксеров в ее корзине для белья. Не могу сказать, что пришло мне в голову, когда я смотрел на нижнее белье другого мужчины среди нижнего белья моей жены. Это было нарушение. Этот парень продолжал продвигаться все дальше и дальше в мое пространство, помечая его как свою территорию.

Я проглотил свой гнев. Что бы я ни обнаружил, когда Пейдж не видела, я делал вид, что все в порядке. Во-первых, я не хотел, чтобы она знала, что я шпионю. Я решил, что смогу собрать больше информации, если она не заметит. Другой причиной, по которой я ничего не предпринимал, была старая добрая гордость. Я хотел быть отстраненным и отчужденным, вроде ничего, что она делала, меня не беспокоило.

Я действительно расспрашивал своих детей о каких-либо странных вещах, происходящих в последнее время с мамой. Самым главным «странным» было появление новых людей. Они не знали, о чем я говорю, поэтому я должен был предположить, что Пейдж сдержала свою часть сделки и не позволила, чтобы дети что-то знали. Скорее всего, их «игры» происходили на свиданиях или дома, прежде чем дети возвращались из школы. Пока она не нарушала этого, она не делала ничего плохого.

Как бы я ни делал вид, что мне