Последствия

Гордиев узел и всё!

— А разводись! — ляпнула пьяненькая Калинина. — Я вот, поуговариваю, поуговариваю, да найду себе оплодотворителя на стороне. Мужиков то вокруг, о-го-го, сколько...

— И правильно сделаешь. Если женщина хочет быть матерью, она должна ею стать! Давай ещё по одному бокальчику. А то мужья сейчас вернуться и не позволят...

Чокнулись. Выпили.

— Слушай, — Ниночка заглянула в лицо подруге. — По поводу этого... со стороны... Ты сама придумала, или кто надоумил?

Елена Павловна отвела взгляд и начала краснеть.

— Ага... А, ты, случайно, Ленок, уже не попробовала?..

Калинина промолчала.

— Во, как! Кто-то из новеньких? Из лейтенантов? Ты мне его покажешь?

— Отстань! Выдумываешь всякое.

— Не-е-ет... Ты попробовала...

— О чём это вы? — к столу подошли накурившиеся мужья.

— Так. О своём, о женском, — сказала Нина Георгиевна.

— Ого, да они новую бутылку шампанского начали! — удивился Калинин.

— Ничего. Мы водочкой наверстаем! — сказал Поляков.

Нина Георгиевна приблизила свою головку к голове Елены Павловны:

— Леночка, я тебе завтра перезвоню. Не против? Я такая любопытная! Из московского театра уехала, а богемская привычка — осталась. Пока подробностей не узнаю, не успокоюсь. Договорились?

Елена Павловна подумала и нетрезво кивнула:

— А, звони...

...

Утром следующего дня, собираясь на работу, Елена Павловна услышала от мужа:

— Сегодня твой Большаков вернётся в библиотеку. В роте им всё уже сделано. Можешь использовать своего помощника по-полной. Пусть не спешит и делает всё основательно.

Слова Калинина «пусть не спешит» и «делает всё основательно» для жены капитана прозвучали двусмысленно. Прикрыв за мужем входные двери, она глянула в зеркала трюмо, что стояло в прихожей, и увидела в нём трёх одинаковых женщин с красными лицами и блядскими глазами. «Это я так сейчас выгляжу?» — ужаснулась Калинина.

Резкая трель домашнего телефона вывела нашу героиню из затянувшегося размышления.

— Алло! — услышала Елена Павловна голос Нины Бестужевой. — Это я. Помнишь нашу вчерашнюю договорённость?..

«Только не это!» — дёрнулась Калинина. И быстро протараторила, что ей сейчас крайне некогда, что надо, срочно, идти на работу.

— Не беда. Перезвоню позже, — «успокоила» подругу Ниночка...

...

Последняя декада февраля баловала хорошей погодой. С утра снежок похрустывал, а после девяти активно таял. С покатых крыш по-весеннему текла капель.

Подходя к библиотеке, Елена Павловна замедлила шаг. Возле входных дверей стоял, переминаясь с ноги на ногу рядовой Большаков.

Сдержанно кивнув на его невнятное приветствие, Калинина открыла замок и, молча, прошла в помещение. Створку двери она за собой не прикрыла.

— Вот, — сказал «Я», — нам разрешают войти.

— Хороший знак для продуктивных переговоров, — заметил «Борис».

— Ты, главное не ссы, — подбодрил патрона «Петрович». — Всё будет ништяк!

Выслушав их мнение, рядовой Большаков шагнул внутрь здания. Лично он желал только одного — ничего не вспоминать, словно и не было...

...

Пока женщина переодевалась в подсобке, возле рабочего стола Большакова состоялось оперативное совещание трёх ипостасий.

— Как будем действовать? — поставил вопрос ребром «Петрович». — Сначала ебать, а потом извиняться, или наоборот?

— Никаких резких движений! Надо всё, по возможности, спустить на тормозах, — настаивал «Борис». — Показывать всем видом и действиями, что случившееся было досадной ошибкой, о которой сожалеем