Последствия

не хватало! — пискнул с «камчатки» «Я» и был отправлен ещё дальше — на «чукотку»!..

— Похоже, получим отставку, — просигналил «чукотке» «Петрович».

— Ерунда! — отсигналил «Я». — Всякая любовь заканчивается элементарной еблей. Надо только подождать и мы снова будем востребованы. Вы, там, без меня, подсуетитесь, что бы «Малыш» попал в ладошку Елены Павловны. Женщина сама найдёт ему нужное применение...

...

После упражнений на строевой плацу, старшина роты, наконец, отпустил страждущего Большакова выполнять обязанности художника-строителя в библиотеку.

— Что-то ты туда зачастил, рядовой! — заметил сержант Намаконов, наблюдая, как торопливо запихивает Большаков акварельные кисти и ручки с плакатными перьями в карман шинели. — Говорят, там работает жена капитана Калинина. Дивной красоты девушка.

— Задайте этот вопрос, самому капитану, товарищ сержант — быстро отреагировал «Петрович».

— Хамишь, дембелю, салага? — сощурил, и без того, узкие глаза татарчонок.

— Наоборот, — ответил «Борис», — проявляем заботу, что бы после таких вопросов, ваш дембель, товарища сержанта, не отложили на 31 декабря.

Намаконов, аж зубами заскрежетал. Ну, если капитан и вправду узнает, что сержанту приглянулась новая библиотекарша?

Видел он её на днях возле двери библиотеки. Хорошенькая такая, круглолицая. И фигуристая. «Откроют библиотеку, пойду записываться, разгляжу, как следует», — наметил Намаконов на будущее. А «богомазу» он найдёт, как насолить. Лишь бы случай подвернулся!..

По дороге к библиотеке, Большаков похвалил «Бориса» и «Петровича» за поддержку.

— Ловко обрили этого коротышку!

— Мы тебя, Большак, в обиду не дадим! — в один голос ответили ипостаси. — Ты только, это, нашего «Я» прости.

— Он обидел любимую мной женщину, — сказал Большаков.

— Это он так о тебе заботится, — пояснил «Борис». — По-другому у него не получается.

— Всё время желает, кого-нибудь соблазнить, да тебе предоставить. На твоё рассмотрение, разумеется. Это же, если разобраться, не так плохо. Верно? — вступился за третью ипостась «Петрович».

— Наверное, — согласился Большаков. — Но любимой женщины не должно касаться.

— Само собой! — подтвердил, склонный к компромиссам, «Борис».

Сплоченным коллективом они вошли в помещение библиотеки, поздоровались с Еленой Павловной и, не тратя времени, принялись обтягивать ватманом очередную партию планшетов...

...

«Надо же, — дивилась увлечённой работе Большакова, Елена Павловна. — Вчера ещё умирал от стыда и страх, а сегодня — другой человек!»

Она поймала себя на том, что любуется ладными движениями помощника, его стройной молодой фигурой и по-мужски красивым лицом.

«Если бы не ТОТ поступок, мы могли бы подружиться...», — подумала Калинина, в очередной раз, вспомнив, уже обдуманное за эти дни, что, после четверга, в ней могло остаться семя Большакова, и тогда она, возможно, уже понесла...

Эта мысль появилась у неё поздним вечером в четверг, когда, вернувшись домой, принимала успокаивающий душ. Муж ещё был на дежурстве. Лена выбралась из ванны, укуталась в халат и долго думала о случившемся.

Утром заявила мужу, что в библиотеке с ремонтом всё в порядке. О происшедшем инциденте ни слова!

Теперь, наблюдая за Большаковым, Елена Павловна, уже не воспринимала двухчасовое прелюбодеяние за стеллажами, трагедией, потому, что грязный секс с солдатом, мог оказаться не насилием, а зачатием!

Задержав дыхание, женщина прислушалась — не бьётся ли у неё под сердцем