Шанс для полногрудой

так стыдно заговорить?..

Я прошёл, чуть не задев девушку плечом, моё пыхтение подкинуло локон на её щеке. Девушка не удосужила меня и полувзглядом. Миновали друг друга. Конец окончательный. Ссутулившись, я брёл в метро. И вдруг вспомнил: «Она же не знает, какой ты классный! — сказал однажды мой друг. — Пожалей дуру. Дай ей шанс».

Его совет не раз доказывал свою состоятельность, даже с более надменными особами. Я решительно пошёл обратно. Да, она недовольна моим вниманием к её груди; и она всё правильно поняла, — но я дам ей шанс узнать меня по-ближе.

Девушка подняла глаза, и взгляд её был профессионально радостным, хотя я почти наступил ей на туфли. Улыбка была обворожительной и даже естественной — подкреплённая алостью полных губ, налившимися яблоками щёк, лучистыми искренними глазами и золотистой от загара нежной плотью, что подпирала снизу её подбородок. Сердце моё томно заныло.

Готовя очень оригинальную первую фразу, чтоб тут же привязать интересом к себе, незаурядному, я вновь обломался — ничего в голову не шло. Поэтому начал с самого тупого:

— На что собираете?

— Мед. оборудование для детского дома Маслянинского района, — отрапортовала она.

Я тут же неловко стал совать в прорезь прозрачного ящика сотенную купюру, прожигая взглядом оранжевую маечку, растянутую на объёмной груди. Мне кажется, я заметил пуговки сосочков, слегка поднимавших ткань...

— Детям не жаль, — бормотал между тем. — А на оборудование, наверное, много надо?

— Вы даже не представляете! — сказала девушка и решительно выпятила грудь, тем движением поймав мою сотку. Я легко разжал пальцы и посмотрел в её глаза. Девушка улыбалась мне столь искренне, что не хотелось даже и думать об отработанных продажных взглядах. Ах, как она хороша! Ах, сколько интереса и игривости в её глазах, что сию минуту смотрят на меня...

(где же этот интерес был минуту назад?)

Я радостно улыбнулся ей в ответ:

— Тогда я добавлю. Какой у вас размер груди?

— Что?!

— Я хочу пожертвовать столько сотенных бумажек, какой у вас размер груди, — сказало пиво, что я выпил по дороге с работы. Его разморило солнце, иначе оно бы не посмело. Впрочем, терять нам с пивом было нечего.

— Восьмой! — озорно улыбнулась девушка, ещё выгоднее выпятив бюст.

— Врёшь, пятый!

— Шестой!

Я и сам вижу, что шестой, просто сотки жаль.

— Докажи!

— Опаньки! — она опешила, даже взгляд отвела.

— Ну, ты же знаешь, что у тебя шестой, — искушал я. — Чего тебе терять? Дети ждут твоего решения.

— Ну, давай подружке позвоним, она подтвердит, — хохотнула сисястик.

Был бы противен, уже послала бы, правда?

— Зачем нам кузнец? Доказательства при тебе, вот и предъяви!

Секунду она каким-то очень строгим, изучающим взглядом смотрела мне в глаза, потом её губы, липкие от розового блеска, нарочито чувственно произнесли:

— Даже не знаю... Тебе доказательства прямо здесь предъявлять?

— Проследуем за гаражи, — предложил я, не веря своему счастью.

Полные губы девушки тронула презрительная гримаска, глаза потускнели. Кажется, я всё испортил. Одной фразой!

— Шутка. Там, в сквере, есть очень уютные скамеечки.

Она вновь смерила меня взглядом,