Дело Хоупа

Обвиняемый и потерпевшая, ведите себя пристойно! — прикрикнул судья, ударив молотоком по столу. — Вам предоставят слово. Айша Эминдес, вы клянетесь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?

— Клянусь! — вызывающе крикнуло голубоголовое существо.

— Айша Эминдес, совершал ли некто Грегори Хоуп по отношению к вам действия сексуального характера?

— Грег трахал меня и будет трахать, чтобы вы тут в своих судах не напостановляли, ясно вам? — звенел дерзкий голосок. — Потому что он меня любит, и потому что он мужик, не то что вы все!..

Грегори закрыл глаза.

Ночью Тони снова пристроился к монитору. Дело было закрыто, но на всякий случай он проверил камеру...

И не поверил своим глазам.

— Как ты сюда попала? — хрипел Грегори.

— А! Дерево, забор, окно. Сто раз так делала, — бодрилась Айша, повиснув у него на шее.

У нее уже не было голубых волос — под ними прятались ее собственные, стянутые в тугой узел. Тони облегченно вздохнул.

— Что ты натворила!

— А что? Пусть знают... Глупо получилось, да? — ее голос задрожал.

— Я не про то... Что ты натворила! Тебя поймают, увезут от меня, — повторял Грегори, трогая и целуя ее изрисованный лоб. — Иди смой сейчас же...

— Не смывается, — сообщило существо, и тут же разревелось, уткнувшись в Грегори.

Они покачивались, обнявшись. Потом стали целоваться. Тони еще не видел, чтобы Грегори так целовал Айшу — отчаянно, с силой и надрывом. Она ревела, сморщив щеки то ли в улыбке, то ли то ли в гримасе плача.

Потом Грегори раздел ее и, повалив ее в постель, обслюнявил с головы до ног. Динамики заполнились пыхтеньем, всхлипыванием и стонами.

Затем он вдруг стащил с себя пижаму и трусы, оголив розовую задницу. Айша вскрикнула.

— Вот так... вот так... — хрипло бормотал он, массируя ей гениталии, и потом вдавился туда массивной тушей. Задница стала ходить ходуном — вначале медленно, затем все быстрее, и в конце — быстро-быстро, как маховик паровоза.

С каждым ударом из Айши вырывался писк; чем быстрее молотилась задница — тем пронзительней пищала Айша. Казалось, звук вылетал прямо из ее вытаращенных глаз, удивленно сверливших потолок.

Грегори взревел, как медведь, и рухнул — не на Айшу, а рядом, чтобы ее не придавить, и тут же стал гладить ее перепачканную стыдобу. Пальцы его влезли в сердцевинку и завибрировали, хлюпая кровью. Айше много не надо было — взвизгнув несколько раз, она захрипела и забилась, брыкая ногами.

Грегори подвывал ей, долго, долго мучая окровавленные гениталии. Потом размазал кровь по лицу и по телу Айши, оставив на ней багровые полосы.

— Как это?... Что это было?

— Они накаркали. Вот теперь я и вправду тебя соблазнил.

— Что?

— Ты стала женщиной.

Айша с силой обняла Грегори, и они завозились в постели, как звери, всхлипывая от смеха и слез.

— Может быть, мы сейчас сделали ребеночка, — сказала Айша. — Так же, как мои мама и папа когда-то сделали меня.

Грегори вдруг подскочил.

— Что такое?

— Ничего. Одна мысль...

— Ты скажешь мне?

— Пока нет. Боюсь накаркать... Кстати, а ведь нас до сих пор 

---

Потеря девственности, Наблюдатели, Романтика

---

Вернуться назад