другими порядками. Возможно даже не в одиночку, но в том он пока не мог признаться даже самому себе. Ло тактично выскользнула из его разума. И решила, что ей все померещилось.
Нетерпение его росло, он дорвался до сладко сочащейся щели сестры и желал иметь её, как человек желает вдохнуть, выныривая из-под воды. Приговаривал, лаская ее рукой:
— Сейчас я тебя вытрахаю до самого донышка, моя нежная маленькая влажная сестричка.
Брат засадил ей до крика, что поглотил гул племенных барабанов вдали. Она дышала ему в рот и стонала, уже не стыдясь и не сдерживаясь. Духи по ту сторону грибной завесы любовались ими. Они втекали друг в друга, слпетались, елозили мокрым по мокрому до пунцовых следов на коже, до ее восторженного визга, до его животного рычания.
Мир в глазах Ло снова накренился, как борт лодки в шторм, и она провалилась на изнанку вещей. Брат озверел, он теперь он виделся ей оборотнем. Его лицо над ней превратилось в удлиненную морду. Плечи, за которые она хваталась как утопающий, покрылись бурым мехом. Ло глянула вниз — внутри нее двигался и скрывался вглуби огромный поросший шерстью орган.
Хрох имел ее по-звериному дико, свободно, будто не совершал движений сам, а просто отпустил тело на волю. Он приблизил львиную пасть, но она почувствовала на губах вкусный влажный теплый рот, заросший мягкой как трава бородой. И провалилась в него. Маялась, кричала, таяла, растворяясь, умирая и обретая новое тело в бесконечном цикле перерождений...
Ло содрогалась на дубине брата, корчилась и сжималась в муках удовольствия. В этом мареве до нее иногда долетали его хриплые стоны и слова:
— Сестренка... сладкая... я так долго хотел тебя взять...
Наваждение рассеялось, Ло очнулась, сидя на нем верхом. Она не ведала, когда и как Хрох позволил ей оседлать его. Брату вернулся человеческий облик. Он берущими движениями прижимал к себе Ло. Она тонко ощутила момент, за которым он уцепился бы в неё мёртвой хваткой и уже не дал бы спуску. Ловко слезла с его кола, пока Хрох еще держал себя в руках.
— А ну вернись, женщина! — взвыл он.
— Не гневись, Хрох, позволь мне... — прошептала Ло.
Она скользнула чуть ниже, прижалась влажной промежностью к его бедру. Нагнулась и мягко взяла в руки его пульсирующий венами конец. Всосала его губами, обволокла щечками и языком. Стала неумело, но самозабвенно посасывать, как учила её наставница. Пьянея от его запаха. Прикрыв глаза, потому что внешний мир опять пошел радугой.
Хрох быстро понял преимущества новой игры и замычал от наслаждения. Ухватил Ло за голову и стал сношать сестру в горло. Он жадно надевал её роток на себя. С каждым движением приближая всплеск радости, но желая оттянуть этот миг до конца времен.