Очарование

Лучше просто пойти и сесть.

«Кроме того, — подумала Джилл, усаживаясь в кресло, — теперь я знаю об этом». Это должно было что-то изменить. Конечно, свет был красивый. Они были даже красивее, чем Джилл помнила, радужный блеск на краю каждой грани привлекал ее внимание и завораживал ещё быстрее, чем раньше. Но знай она, что она знала, и что должна обратить внимание и на Лизу тоже, ведь Лиза могла пробраться в ее голову, тогда она бы...

Она совсем забыла, как он вращается. Он поворачивал в таком плавном, ровном темпе, никогда не ускоряясь и не замедляясь. И каждый поворот открывал новую грань. В тот самый момент, когда ей показалось, что она увидела всё, что можно было увидеть в сверкающих, бесконечных глубинах кристалла, свет снова поймал ее глаза, и она впитывала всё больше и больше этого идеального сияния. Она не переставала удивляться тому, что каждый поворот кристалла открывал ей что-то новое, прекрасное и в то же время такое близкое. Дыхание Джилл замедлилось, когда она попыталась сосредоточиться. Ей пришлось очень пристально сосредоточиться, она вспомнила, что... Она должна сосредоточиться... на свете. Потому что свет был удовольствием.

Осознание этого было почти глубоким. Свет был удовольствием, чистым и неразбавленным. Другие вещи могли доставлять удовольствие, но свет был удовольствием. Он лился ей в глаза и наполнял блаженством. Джилл почувствовала, как ее конечности расслабились, но это был всего лишь крошечный шаг, прежде чем она полностью потеряла их из виду, потому что чистая оргазмическая радость света поглотила всё остальное. Джилл хотелось раствориться в экстазе от созерцания кристалла. Она не могла себе представить, что не хочет этого, не тогда, когда он продолжал вращаться и вращаться, а она продолжала кончать и кончать.

Сияние охватывало её снова и снова, оргазм был постоянным состоянием, когда Джилл беспомощно смотрела и беспомощно кончала, и она задавалась вопросом, на какое удовольствие она способна. Она хотела это выяснить. Она жаждала прижать свое тело еще сильнее к его границам и почувствовать еще больше блаженства драгоценного камня, никогда не останавливаясь, позволяя миру исчезнуть, когда она тихо стонала в своей голове в полном гребаном сексуальном оргазме. Она не хотела, чтобы этот момент заканчивался.

Но это случилось. Казалось, прошло всего несколько секунд, прежде чем что-то заслонило свет, и жалобный вздох Джилл повторил вздох Лизы, когда она поняла, что её подруга положила руку перед Кристаллом. — Я дала тебе двадцать минут, — сказала Лиза. Она всё еще не потрудилась одеться, но, учитывая изнуряющую жару в квартире, это не было большим сюрпризом. — Никогда не говори, что я не щедра.

Джилл лениво потянулась, чувствуя восхитительное липкое тепло между бедер. — Ты гораздо более щедра, чем была бы я, — сказала она, неохотно поднимаясь со стула. Ей не очень-то хотелось уходить от прямого дуновения ветерка; ночной воздух не сильно охлаждал комнату, и через несколько секунд липкое тепло стало менее «сексуальным и декадентским» и более «теплым и липким».

Лиза улыбнулась.