захватчик уже внутри, и его агрессия сокрушительна... Не давая опомниться, Грета опрокидывает ошеломлённую сёстру на спину, чтобы полностью насладиться добытым трофеем.
Теперь я представлял свою взрослую и довольно самоуверенную в быту сестру, смиренно раскинувшуюся на кровати в закрытой сорочке с задранным подолом, водрузившую безвольные длинные ноги на плечи властно нависшей над ней грозной Греты, уткнувшейся жадным ртом между покорно раздвинутых бёдер и бесстыже выставившей, словно напоказ, аппетитную попку, манящую и одновременно негостеприимную для мужских вторжений. Утолив свой оральный голод промежностью возбуждённой Анны, Грета переворачивает её послушное тело, выставляя на свет божий такую же восхитительную голую попку... Да, я помню эту попку с раннего детства, она созревала, словно наливаясь соками, у меня на глазах, но теперь эта выпяченная попка в полном распоряжении чужих умелых рук. Грета припадает своими тонкими губками к спелым налитым ягодицам, осыпая их поцелуями, а затем медленно проникает между ними с намерением продегустировать сестрёнку с другой стороны... К сожалению, я не имел ещё достаточного представления о том, как это бывает у девушек, когда им становится совсем хорошо, и фантазировал наобум. Возможно, мои фантазии заходили дальше разнузданных поступков самой Греты, но, вдохновлённый увиденной реальной сценой, я уже не мог остановить поток возбуждающих образов. Всецело увлечённая попкой Анны, Грета теряет контроль над собственной и не замечает, как я подбираюсь сзади, готовый ответить насилием на насилие, отомстив за покорённую сестру. И я достаю своё орудие мщения, словно разящий кинжал из ножен, и... От жарких грёз меня отвлекла реальность, поскольку тот самый «кинжал» естественным образом налился кровью и восстал, требуя дани, словно древний титан, скинувший оковы. И я угомонил его тем самым способом, каким обычно пользуются мои сверстники, ещё не познавшие женщин.