Подруга

поднимать скандала, затрагивая чувства Греты, из-за относительно небольших денег, которые вполне могли стать своеобразным пожертвованием больному старику. Его дочь успела понравиться всем, разве что мама относилась к ней с прохладцей, временами испытывая ревность, когда подмечала восхищённые взгляды отца, но я не исключал ей тайного намерения в конце концов свести девушку со мной, оправдав тем самым затраты на покупку.

Не знаю, шестое ли чувство потянуло меня на кухню сразу после возвращения с прогулки, даже не дав времени переодеться. Войдя, я обнаружил Грету, в одиночестве стоящую возле кипящих кастрюль. При моем появлении она быстро отскочила от них к окну, что-то быстро спрятав в кармашек платья, но, видимо, поняв, что такое поведение может вызвать подозрение, обернулась и шагнула ко мне.

Впервые оказавшись с Гретой наедине, я неожиданно для себя начал испытывать робость. Бравый кинжал, так дерзко терзавший её в недавних ночных фантазиях, теперь таился в ножнах, не решаясь выглянуть наружу. Должно быть, она угадала или почувствовала моё состояние своей женской интуицией. Её смущение при моём появлении теперь сменилось решительностью уверенной в своей неотразимости женщины.

— Значит, ты мечтал получить меня в качестве подарка? — спросила она с какой-то неестественной улыбкой на губах. Я молча кивнул, от волнения утратив дар речи и неожиданно почувствовав себя на месте покорённой Гретой сестры. Как будто угадав чужие мысли, девушка начала действовать так же стремительно, как и вчера. Быстро расстегнув ремень моих брюк, Грета запустила в них изящную, но словно обжигающую своими прикосновениями ручку и, оттянув резинку трусов, бесцеремонно обхватила мой вялый после ночного бдения стебелёк. Впервые почувствовав чужую ладонь, он мгновенно очнулся и снова расцвёл в полный рост, даря мне небывалые сильные ощущения, несмотря на то, что в эту ночь я изрядно потрепал его.

— Наверное, ты очень огорчился. Я действительно шикарный подарок для любого мужчины, по-настоящему стоящая вещь, — в голосе Греты появилась злая ирония. — Что же, прими на свой день рождения хотя бы это, — с притворно-ласковой интонацией прошептала она, чувствуя, как мой член набух в её настойчивой ладони и сознавая своё полное превосходство надо мной.

В иных обстоятельствах я оказался бы на седьмом небе от подобных знаков женского внимания, но сейчас от меня не укрылось, что её прекрасные голубые глаза оставались холодными, к тому же в них словно замелькали опасные искорки. В памяти всплыл разговор Греты с сестрой, проявивший её мужененавистническую сущность. Мне стало не по себе. Малознакомая девушка, по собственному признанию, невзлюбившая противоположный пол, сейчас сжимала в руке мой крайне интимный орган, а в непосредственной близости от её ладони располагалась самая уязвимая часть моего тела. Не зная, чего можно ожидать от явно лицемерившей Греты, я неожиданно для самого себя отшвырнул её руку и бросился вон из кухни, столкнувшись в дверях с удивлённой кухаркой. Позади раздался убийственно-презрительный смех.

Я шёл, стараясь никому не попасться на глаза, так как разбуженный «титан» не унимался, откровенно