Настоящий спартанец

«дембель», то есть служба его в армии кончится и он поедет домой. А Петька, в свою очередь, рассказал «старшему солдату» Паше про себя: что ему, Петьке, через две недели исполнится тринадцать лет, что у него есть лучший друг — Мишка, что сейчас у них «в гостях живёт» Лерка — «дура из Москвы»... рассказывать про то, как они с Мишкой за голой Леркой подсматривали, Петька не стал, чтоб не рассказывать «старшему солдату» Паше про то, как его Петьку, за это пороли, — предусмотрительно пропустив этот эпизод, Петька рассказал дальше, что он «ездил к бабуле», но «бабули дома не оказалось, а деньги он все потратил» и теперь возвращаться домой вынужден таким образом — «на попутном военном поезде». Но, — тут же добавил Петька, — на «военном поезде» ехать намного интересней, чем на «всяких электричках». Про «двойку» по английскому Петька говорить тоже не стал, зато поинтересовался, есть ли у них в вагоне — Петька сказал: «у нас в вагоне» — «настоящие автоматы или пистолеты», и когда «старший солдат» Паша сказал, что нет, Петька немножко огорчился...

Было уже поздно; солдаты Саня, Рома и Толик спали, а они — Петька и Паша — лежали на деревянном помосте, дверь у вагона была полуоткрыта... там, за дверью, было совсем темно, и они, Петька и Паша, разговаривали «о жизни»: о рыбалке, о футболе, о военной службе... Петька спросил у солдата Паши, хорошо ли служить в армии, и «старший солдат» Паша честно ответил, что у всех служба разная — у каждого служба своя:

— Это, Питюн, кому как повезёт... Конечно, многое зависит от самого человека, но и многое зависит от везения... мне, например, повезло, — сказал «старший солдат» Паша, и Петька подумал, что, когда он будет служить, он будет как Паша — сильным и добрым... потому что, — подумал Петька, — сильные всегда добрые...

Было уже совсем поздно, когда Петька, зевая, сказал, что «наверное, пора спать», и «старший солдат» Паша с ним, с Петькой, согласился — «старший солдат» Паша прижал лежащего на боку Петьку к себе, укрыл и себя, и Петьку одним одеялом... колеса неутомимо стучали... и — прижимая Петьку к себе, солдат Паша, сунув ладонь Петьке в шорты, положил её на тёплую Петькину булочку...

— Паша... хочешь, я тебе что-то скажу... хочешь? — прошептал Петька.

— Ну, говори... — шепотом отозвался «старший солдат».

— Толик меня спрашивал, кто мне больше нравится... сказать, кто? — Петька, и без того прижатый к «старшему солдату» Паше, пошевелился, придвигаясь еще ближе.

— Ну, скажи... — прошептал солдат Паша, и Петька, обдавая лицо «старшего солдата» Паши тёплым дыханием, прошептал чуть слышно:

— Ты... и еще Толик... но ты больше всех... понял?

— Понял, — послушно отозвался «старший солдат». — А Саня с Ромой... они что — тебе не понравились?

— Ну, понравились... но они же спят — всё время спят, — резонно заметил Петька, и солдат Паша снова прошептал:

— Понял, Питюн. А тебе... тебе сказать что-то тоже?

— Скажи... — прошептал Петька...

Колеса неутомимо стучали, а они, Петька и Паша, прижимаясь друг