Записки Любопытного Козленка

Ниир. Его слова вовсе не прозвучали напыщенно, и я опять почувствовал, как круто он в нее втрескался. — Смотри! Становись на коленки... нет, не так — на руки и на ноги сразу. Как животное. Вот так... Теперь раскрой мне свою Сладкую Раковину... Раздвинь ноги, Гвен! Да, вот так. И все! Остальное сделаю я. Стой крепко и ничего не бойся.

Голая Гвен стояла на четвереньках, выпятив попу кверху. Ее удивительные груди свисали, как вымя, а волосы растрепались и залили медным каскадом траву. Судя по всему, ей было адски стыдно, и она прикусила нижнюю губу, наклонив лицо вниз.

Ниир пригнулся, опустился к ней — и стал целовать Гвен прямо в ее Сладкую Раковину.

Я видел, как он лижет ее, пролизывая все глубже и сильней, и как Гвен шатается, стоя на коленках, и груди ее качаются, как фонарики. Она застонала... Ниир всосался в нее, выедая губами и языком Сладкую Раковину, и мучил Гвен, пока та не охрипла; затем поднялся, пристроил к ней свой длинный рог...

Гвен открыла глаза, ощутив перемену, — и вдруг из нее вырвался крик, потому что Ниир внезапно толкнул ее, с силой насадив на себя. Его молодец вошел в нее до упора, провалившись в Сладкую Раковину. Затем Ниир медленно вытащил его обратно, и я увидел на нем алый блеск крови.

Мне стало жутко. Я говорил себе: «Мою Гвен покрыли. Моя рыжая сестричка Гвен уже не девушка», пытаясь осмыслить это, — а Ниир снова буравил ее рогом, на этот раз медленно и плавно, — и снова, и снова, и снова выходил и входил в нее, постепенно ускоряя ритм.

Я ...смотрел, как заколдованный, на его попу, танцующую взад-вперед, на рог, ныряющий в Гвен, на густую струйку крови, стекающую по ее ноге... «Так вот оно как...» — гудело во мне, и я застыл, изумленный таинством, которое видел впервые в жизни; «интересно, а каково Гвен, когда в нее входит такое твердое?» Я смотрел на Гвен — и видел, что ей больно, и трудно, и блаженно. Никогда я еще не видел на человеческом лице такой муки и такого счастья одновременно. Я вспоминал, как скулили собаки, когда их покрывали кобели, и не верил, что с моей Гвен делают сейчас то же самое.

Первое время она время молча пыхтела, привыкая к новым ощущениям, затем из нее снова полезли громкие стоны. Ниир толкал ее бедрами, сунув в нее свой рог по самые яйца — и Гвен двигалась вместе с ним, вновь закрыв глаза. Ее голова опускалась все ниже, пока не уткнулась в траву и не прижалась к ней.

Я видел, как колыхались мешочки ее грудей, как ходил ходуном ее живот, двигаясь в такт Нииру; видел, как его яйца шлепают по ее холмику, запачканному кровью, и как корчится ее лицо, дергаясь в такт толчкам... Они толклись, кусая губы и подвывая в один голос — и это было жутко, но и удивительно нежно, и заразительно, и сладко, и