Как меня женили. Часть 4: Ее родители

из кармана брюк платок и промокнул лоб и щеки.

«Верни меня к Свете», — скомандовал я все еще стоявшему перед глазами Знаку.

Он снова качнулся, и в следующую секунду я тяжело опустился на постель рядом со спящей Светой. Она что-то недовольно буркнула, я ухмыльнулся, погладил ее по голове, с трудом стянул мокрую от пота рубашку и бросил ее на пол. На брюки сил у меня уже не было. Я завернулся в одеяло и тут же вырубился...

— Доброе утро, точнее, добрый вечер, — улыбнулась Света, когда я, пошатываясь, вошел в кухню.

Я молча кивнул ей в ответ и одним махом осушил графин с водой.

— А я и не думала, что ты такой соня, — она встала и обняла мои плечи.

— Прости, я что-то неважно себя чувствую, — хрипло ответил я.

— Странно, твой дед говорил, что наш иммунитет позволяет нам переносить любые болячки, — задумчиво проговорила она и вернулась за стол.

— Так и есть, — усмехнулся я. — Я не болен. Я просто очень устал. Вчера был напряженный день... А родители где?

— Вчера ночью позвонили из военного госпиталя в Нальчике, — сказала Света с плохо скрываемой радостной улыбкой и поднесла к губам кружку чая. — Ванька нашелся. Ты был прав, он жив...

— Вот как? Здорово... — пробормотал я и тоже сел к столу.

— Они уехали туда... Врач сказал, что это настоящее чудо. Что еще вчера вечером он был без сознания, и по всем признакам выходило, что он бы никогда не очнулся, а ночью он вдруг открыл глаза и четко назвал свое имя, фамилию, домашний адрес, номер телефона... Шейн, почему у меня такое чувство, что ты как-то к этому причастен? — она внимательно смотрела мне в лицо.

— Я?! — я округлил глаза, но не смог скрыть улыбку. — Зачем мне это?

— Шейн, ты меня не обманешь, — она смотрела на меня строго.

Я вздохнул:

— Только никому не говори, ладно? Это действительно я его нашел и вылечил. Не спрашивай, как я это сделал — я и сам не понимаю. Знаю только, что это отняло у меня почти все силы и...

— Шейн, — я взглянул на нее в недоумении. В ее глазах стояли слезы. — Давай послезавтра подадим заявление...

— Какое еще заявление? — не понял я.

— В ЗАГС, — улыбнулась она и впилась в мои губы поцелуем.

И я не успел ей ничего ответить.

Мы одновременно поднялись из-за стола, не размыкая губ, я подхватил ее на руки и отнес в комнату. И, несмотря на нечеловеческую усталость, головокружение, боль и ломоту во всем теле, вскоре наши поцелуи и объятия привели к тому, что и полагается после любой нормальной прелюдии.

В этот раз нежной и заботливой была она, а я наслаждался грацией и красотой ее тела, изгибами ее талии, мягкими покачиваниями ее груди, когда она, извиваясь и вскрикивая, насаживалась на меня с все нарастающим азартом.

Постепенно боль и ломота исчезли. Мое тело наливалось прежней силой. Я забыл об усталости и обо всем остальном и