Как меня женили. Часть 4: Ее родители

и поцеловал ее в губы. — Спи, милая.

— А ты? — она сладко зевнула.

— Я тоже сейчас лягу, — ответил я и снова обхватил голову руками...

С того самого момента, когда мы встретили отца Светы на вокзале, и до этой минуты меня не оставляло странное чувство, будто за мной кто-то наблюдал. Даже не так — будто рядом со мной кто-то был. Кто-то, кого я не видел, но чье присутствие я ощущал буквально кожей.

Это очень странно. Я никогда не отличался особой чувствительностью. Да, я ощущал пути, магические энергии, силу артефактов, но только если я находился от них в непосредственной близости. А с тех пор, как Света прошла Лабиринт, во мне что-то изменилось, как будто сломался какой-то барьер. Сначала я чувствовал только Свету, причем независимо от того, где она находилась. Потом я начал ощущать присутствие деда еще до того, как он связывался со мной, потом отца. Неделю назад я обнаружил, что мне больше не нужно видеть бабушку, чтобы узнать, что она где-то рядом, и прибытие мамы я стал предугадывать задолго до ее появления.

Но чувство, которое преследовало меня сегодня, было абсолютно новым и не похожим на все остальное, как легкое дуновение ветерка в районе затылка.

Я закрыл глаза и вдруг понял, что я уже не сижу на кровати, а лежу, что меня окружает полная темнота и что в этой темноте есть нечто живое, пульсирующее...

«Эй», — мысленно позвал я.

Ответа не последовало.

«Кто ты? Чего ты хочешь от меня?»

Снова без ответа, но пульсация темноты вокруг меня изменилась, будто со всех сторон на меня посыпались вопросы.

«Ты не знаешь, кто ты?»

Характер пульсации изменился. Вместо вопросов, появилось ощущение покачивания, будто кто-то отрицательно качал головой.

«Ты знаешь, где ты?»

Снова отрицательный ответ.

«Ты ранен?»

Характер пульсации снова изменился, будто кто-то утвердительно кивал.

«Я постараюсь тебе помочь», — мысленно проговорил я, — «я, кажется, знаю, кто ты».

Тьма опять запульсировала вопросами, а я протянул руку, и вдруг мои пальцы наткнулись на что-то теплое и мягкое, похожее на человеческую кожу.

Сам не знаю, зачем я позвал Лабиринт, но он вдруг явился передо мной, сияющий розовато-голубым пламенем. И тьма рассеялась. Знак Лабиринта стал полупрозрачным, и я увидел свет, будто кто-то светил фонариком мне в глаза. Но я не мог пошевелиться, отвернуться от этого яркого неприятного света.

Откуда-то сбоку донесся приглушенный и какой-то замедленный женский голос, как при медленной прокрутке видеопленки:

— Ну как, доктор?

Свет погас, и я увидел человека в белом халате. На его лице была марлевая повязка, на голове — белая шапочка. У него были короткие черные волосы и густая черная щетина на щеках, а его глаза были блеклыми и уставшими.

Он вздохнул:

— Все по-прежнему, Зоечка, все по-прежнему... — его голос также звучал замедленно, и двигался он так, будто помещение было заполнено водой.

— Что же теперь будет? — опять заговорила женщина.

Доктор взял мое запястье и посмотрел куда-то выше и правее меня:

— Шансов у него никаких. Если он когда-нибудь и придет в себя, нормальным человеком