Мой голубой ангел

были слезы, но она начала улыбаться.

— Ты напоминай себе по чаще, что флиртуешь только с одним парнем, которого ты целуешь или касаешься, одного парня, которого ты трахаешь когда-либо. И в этом весь я. И если вам это не нравится, если вы думаете, что это «слишком ограничивает», тогда мы вернемся к номеру один.

Я взглянул на нее, и улыбка исчезла.

— Да, Джек. Да, я понял — да, совершенно точно.

Хорошо. Думаю может быть еще несколько, по мере продвижения вперед — вещи, о которых я подумаю позже или о том, что может предложить консультант по вопросам брака. Но пока есть еще два.

— Во-первых, Нэшвилл закончился — ты больше туда не поедешь.

Голова Кэрри дернулась, и она открыла рот, но затем снова закрыла его. Затем она кивнула и сказала: «Да, Джек».

— Твоя маленькая подруга Марджи была как раз в сердце того, когда ты испортила наш брак, и это прекратится. Если ты хочешь увидеть ее, ты можешь пригласить ее сюда. И после того, как я порву ей её шоколадный глаз, я могу даже позволить ей останься в комнате для гостей на ночь или две. Поняла?»

«Да, Джек». Она сказала это прежде, чем я даже взглянул на нее. «И мне очень жаль. Ты абсолютно прав насчет Марджи и... всего этого».

«Теперь, последний. Я продолжаю видеться со Стефани. Не все время, а изредка. Когда мне захочется. Пообедать, переспать с ней когда угодно. Пока я не решу, что с меня достаточно — или ты с меня хватит. Скажи это». Я указал на нее.

«Да, Джек». Ее лицо было бледным, и слезы вернулись в ее глаза.

«Тебе не так хорошо, правда? Думаешь обо мне с ней? Это великолепное тело, эти длинные ноги, обвившие меня — мы трахаемся или просто целуемся? Может, просто валяемся и шепчем друг другу сладкие пустяки?»

«Нет, Джек, мне нехорошо. Это очень больно. И я знаю, почему ты говоришь такие вещи, и ты прав. Я говорю: «Да, Джек». Она немного плакала, но смотрела мне в глаза.

«И мне так жаль, что я был эгоистичной сукой. И за то, что причинила тебе такую боль...» Она снова разразилась рыданиями, и на этот раз я подошел и обнял ее, все еще злой, но любящей ее. тепло и мягкость ко мне.

Она держала меня крепко, плача, и, наконец, она сказала: «Вы еще не сказали мне свой голос, но мой по-прежнему за три. Со всеми вашими условиями».

«Хорошо. Номер три».

Кэрри спала рядом со мной и тихонько храпела. Я все еще бодрствовал, задумался, но чувствовал себя хорошо. Вечер закончился продолжительным любовным минетом; она хотела заниматься любовью, но я категорически отказывался ебать собственную жену в презервативе, и она выглядела довольно пристыженной, когда я это сказал. Я знал, что трахал ее без презерватива прошлой ночью, но я был уверен. «Когда вернутся результаты анализа крови, и не раньше — до тех пор тебе придется мне только сосать».

Я был удивительно оптимистичен в 

---

---

Вернуться назад