Но разве это аморально

он все еще виден, поэтому она также сочинила ложь для всех, кто ее об этом спрашивал.

Она выбрала зимнюю блузку с длинными рукавами и высоким воротником, но все еще видела, веревочные ожоги на ее горле. Она подумала минуту, затем вытащила из ящика тонкий шарф и свободно завязала им вокруг шеи. Она подумала, что ее коллеги просто подумают, что она пытается следовать модным тенденциям.

Она приехала на работу немного раньше, надеясь, что ей не придется отвечать на чьи-либо вопросы о своей внешности. Это тоже почти сработало, пока ее лучшая подруга Бел не заскочила в ее кабинет из коридора. Она была одной из немногих, кто остался с ней после развода.

«Джин, что случилось с твоим глазом?» — обеспокоенно спросила она.

«О, я ударилась дверью шкафа на кухне», — сказала она, пытаясь звучать убедительно. «Проклятая штука застряла, поэтому я дернул ее, и она отскочила и ударила меня».

«Господи, должно быть, это ужасно больно. Выглядит адски».

«Да», — ответила она, выдавливая улыбку, «Спасибо, что рассказала мне, как ужасно я выгляжу».

Именно тогда она заметила, как одета Джин. «Какого черта?» — она почти вскрикнула: «На улице двадцать семь градусов, а на тебе длинные рукава и шарф? Что, черт возьми, происходит, Джин?»

«Ничего», — ответила она не слишком убедительно, — «Я, э-э... Я, ну, все выходные у меня был жар, и я просто пыталась согреться сегодня, вот и все».

Джин видела сомнение на лице подруги и знала, что она ей не верит. Как она ни пыталась, Джин не могла избавиться от страха, который, как она знала, был в ее глазах. А потом начали увлажняться...

«Черт возьми,» — сказал Бел, — «что-то не так. Тебя кто-то бил?»

«Нет, нет, — категорически отказалась Джин, — нет, я... Бел, пожалуйста, оставь меня в покое прямо сейчас, пожалуйста».

Бел было очевидно, что с ее подругой что-то совсем не так, и она не собиралась уходить, пока она не докопается до сути. Она упорно пододвинул стул к стороне стола Джин и села.

«Слушай, вспомни меня? Ты знаешь меня очень хорошо — я не сдвинусь с места, пока ты не скажешь мне, что, черт возьми, происходит». Джин не знала, что делать. Она боялась Кевина. Что будет с ней, если она расскажет? Что будет с ее родителями? Она закрыла лицо руками и заплакала, когда рукава блузки поднялись вверх по руке и обнажили синяки на запястьях.

«Боже мой! Кто это с тобой сделал?» — крикнула она, вскакивая, чтобы получше рассмотреть. Бел сложил два и два и решил, что Джин тоже что-то прячет под шарфом. Испуганная женщина вздрогнула от боли, когда ее подруга начала снимать ее шарф. «Боже мой, кто-то реально над тобой поработал,» — сказала она, исследуя ожог от веревки. — «Я не уйду отсюда, пока ты не скажешь мне, в чем дело, Джин, я серьезно,» — заявила она.

«Бел, ты должна пообещать, что никому не скажешь».

«Я ничего такого не обещаю. Кто бы это ни сделал, он должен сидеть в тюрьме! Что, черт возьми, с