Превентивный удар

гнева, возбуждения и гордости за себя. Он сделал то, что делал всегда: понял, чего хотел, пошел за этим, и получил это. Или, по крайней мере, так казалось...

Он обернулся.

— Хорошо, Эм. я дам тебе месяц. Не то чтобы я очень торопился уйти из этого дома подальше от мальчиков. И я больше не увижу ее, пока мы пытаемся исправить брак.

Она вскочила с нетерпеливой улыбкой и подошла к нему, но он поднял руку, чтобы остановить ее.

— Но не думай ни на минуту, что я не злюсь на тебя, черт возьми, или что я доверяю тебе ни на дюйм. Потому что я не верю. То, что ты сделала с этим мудаком, было жалко и дешево. Это было недостойно тебя, и чертовски недостойный той любви, которую я тебе дал. Это чертовски тупо!

Он отвернулся от нее и вернулся в дом.

Прошел месяц, а потом еще пара недель. Ник не назвал крайний срок, и Эмили, конечно, не собиралась.

Это было хорошо. Ему казалось, что все было в порядке. Они ладили, а Чарли и Бен, казалось, совершенно не подозревали о каких-либо проблемах. По крайней мере, это было хорошо.

Эмили была внимательной, преданной, любящей.

У них было много секса, по крайней мере, столько, сколько Ник мог бы пожелать, и она почти отчаянно хотела доставить ему удовольствие. Она предложила новые позы, удивила его в душе, купила чудесное сексуальное белье. Возможно, она даже зашла в Интернет, чтобы прочитать о техниках фелляции, потому что ее минеты были глубже и приятнее, чем когда-либо.

И дело не только в сексе. Были травки, были особые десерты, были выходные, которые она запланировала для них в действительно хорошем отеле типа «постель и завтрак» на озере, пока ее родители забирали мальчиков. Эмили постоянно наблюдала за ним и обслуживала его, она пыталась доставить ему удовольствие, как если бы она была наложницей короля, и одно неверное движение могло привести к ее изгнанию, если не к казни.

Так почему он не был счастливее?

Ник задумался над этим. Он был в середине довольно беспокойного дня на работе, но не мог сосредоточиться. Он отодвинул свои документы в сторону, откинулся на спинку стула и поставил ноги на стол, давая себе 15 минут подумать.

Одно было очевидно: он по-прежнему ей не доверял. Предательство с Притцкером, хотя оно и не закончилось полным ходом, по-прежнему заставляло его чувствовать горечь каждый раз, когда он думал об этом. Его рациональный мозг сказал, что Эмили никогда не будет, НИКОГДА не пробуйте что-то подобное снова, но тот факт, что она сделала это однажды, был для нее жестоким ударом по ребрам. Его неистовый гнев на нее никогда не был так уж далек от поверхности, хотя он сильно утих.

Но он понял, что есть другая проблема: у него почти не было жены — у него была слуга. Эмили нервничала, всегда ходила по яичной скорлупе, постоянно проверяя его лицо на наличие признаков неодобрения или 

---

---

Вернуться назад