Итальянец. Эпилог

мне не кажется. Кроме того... то, что было... я всё это давно знал...

В воздухе повисло напряжённое молчание. Аня непонимающе наморщила лоб.

— Знал?

Теперь пришло моё время открыть карты и признаться в полученных от Итальянца письмах. Супруга выслушала эти откровения с совершенно белым лицом и медленно опустилась на небольшой стульчик у балконной двери. Мне показалось, что её несколько раз передернуло от тошнотворных позывов. Прикрыв ладошкой рот, она отвернулась к стене и замерла.

— Ань! Анютик! — я перепугано вскочил с кресла и обнял жену за плечи, — Что с тобой?

— Всё нормально, сейчас пройдет... Получается, ты знал обо всём с самого начала и не говорил мне...

— Мы договорились не поднимать эту тему. Я видел в какой ты депрессии была в те дни.

— В те дни да. Ну а потом? Почему ты не рассказал об этом позднее?

— Я не хотел снова заставлять тебя вспоминать...

— Мда... наверное, ты прав... я сама решила сделать из всего тайну и окунула нас... в эту лживую трясину. Что еще он написал тебе? Он рассказывал, как обманул меня, уверяя, что это ты всё подстроил?

— Да.

— Как же ты жил со мной всё это время, зная правду? Ведь это омерзительно...

— Я отлично жил с тобой, Анют. И буду жить дальше. И никуда не отпущу!

Жена прикусила губу. Её веки едва заметно дрогнули, но она тут же мотнула головой, сбрасывая мимолетный порыв.

— У тебя остались эти письма с фото? — хрипло спросила она.

— Нет. Я всё удалил.

Аня прикрыла глаза, а я вытряхнул из пачки еще одну сигарету и закурил. Мы помолчали несколько минут, пока супруга переваривала свалившуюся на неё информацию. Потом она повернулась и жадно вдохнула насыщенный табачным дымом воздух.

— Я так долго набиралась решимости, чтобы рассказать тебе это... а ты, оказывается, всё знал и даже фото видел... Знаешь, такой дурой я себя еще никогда не ощущала...

— Прости...

— Нет, нет! Я тебя не виню! Сама виновата. Теперь мне важно только одно: я не противна тебе после всего произошедшего?

— Анют, — я затушил недокуренную сигарету и приобнял жену, ласково погладив её по щеке, — Ты для меня самая желанная женщина на свете. И хватит себя винить. Во всем, что произошло, виноват только этот подонок. Очень хорошо, что ты решилась на откровенный разговор. Теперь, по крайней мере, между нами нет никаких тайн.

— Я люблю тебя, родной, — Аня уткнулась носом мне в плечо.

— Пойдем в квартиру. Уже темно.

— Подожди. Давай еще постоим. Тут так хорошо...

Мы подошли к окну и облокотились о край рамы, разглядывая яркие огни вечернего города.

— Ты не искал его? — спустя несколько минут спросила Аня.

— Кого?

— Габриэля.

— Искал...

Руки непроизвольно сжались в кулак. Мне очень не хотелось говорить об этом, но раз уж мы решили окунуться в ледяную прорубь откровений, то придется рассказывать всё.

После нашей недолгой переписки, Габриэль пропал окончательно. Почтовый ящик, с которого он слал письма, был удален, как