Итальянец. Эпилог

неё не всегда получалось, из-за чего развился гастрит. Габриэль пропал без вести почти на полтора года, лишь изредка удостаивая супругу непродолжительными звонками. Его неожиданное появление в Мытищинской квартире было не менее подлым. Заявился он также без какого-либо предупреждения сильно пьяным, без гроша в кармане, и с одной дорожной сумкой за плечом. Громко ругал матом свою мать, обзывая её такими словами, что Оксана не решилась пересказать. Заявил, что больше не желает видеть, ни её, ни Италию, но не посвятил жену в причину такой неожиданной размолвки. Потом его гнев перекинулся и на саму Оксану. Габриэль напал на неё с претензиями к вымышленным изменам. Всё более распаляясь, он в пьяном угаре избил жену, а на утро опять куда-то пропал из дома.

— Я тебе это всё рассказываю, потому что ты его единственный друг и сможешь как-то поговорить с ним. Только не распространяйся про наш разговор. Он несчастный человек и ему сейчас не легко, — Оксана поплотней запахнула поношенное кашемировое пальто, вздрогнув от порыва пронизывающего ветра, — Он говорил, что вы переписываетесь, значит ты знаешь о том, что произошло.

— От него уже давно не было писем, — процедил я сквозь зубы, уже опасаясь за своё самообладание при встрече с этим «несчастным» человеком, — а что произошло?

Оксана взглянула на меня украдкой:

— На некоторое время он вроде взял себя в руки. Попытался найти работу. Мы опять стали семьей, ходили в кино, в парк. А потом... он загулял. Начал беспробудно пить. Приводил в квартиру каких-то девиц. Я закрывалась на кухне, потому что боялась снова быть избитой, и слушала их пьяные крики, смех, стоны... он любил их прямо на нашем диване. Ну, да ладно... я уже простила. Не простая судьба ему выпала. Потом он связался с какими-то байкерами и пропал. Мне позвонили только через неделю из больницы. Оказалось, что Габриэль уже несколько дней лежит в реанимации. Они ехали на мотоцикле по трассе и попали в аварию. Девушка, которая была за рулем, погибла, а Габриэль... сильно пострадал... сломал позвоночник... я думала он написал тебе об этом...

— Оксан, — я с трудом проглотил стоящий в горле ком, — я бы хотел сам поговорить с ним. Не сообщай, что я приехал. Пусть это будет сюрприз.

Она отперла оббитую пошарпанным дерматином дверь квартиры и впустила меня в темную тесную прихожую.

— Ты уж извини. У нас совсем не убрано. Я не успеваю из-за работы...

— Ничего, ничего. Это ты меня извини, что свалился как снег на голову.

— Надо было взять чего-нибудь, — вдруг спохватилась Оксана, — вы же столько лет не виделись, наверное, захотите отметить встречу!

— Оксан! — я торопливо достал бумажник, — Ты местная и лучше меня знаешь, где тут у вас что продается! Возьми деньги, купи хорошего коньяка. А мы пока поговорим с Габриэлем... вспомним былые времена.

— Хорошо... я быстро. Только ты не шуми сильно, Габриэль может спать. Он почти не двигается. Если вдруг