Правила. Часть 3

ослеплен моей любовью к Саре, чтобы увидеть это. Если бы я знал три недели назад то, что знаю сейчас, я бы ни за что не женился на ней.

— Ты это серьезно?

— О да, совершенно серьезно, — сказал я.

— Джон, люди начинают говорить, — сказала она. — ты не был в церкви последние два воскресенья, и люди начинают задавать вопросы. Тебе стыдно за Сару или что-то в этом роде?

— Откровенно говоря, Джуди, — сказал я. — Мне плевать на то, что думают эти люди. Мне стыдно? Честно говоря, да. Мне стыдно, я смущен, унижен и ужасно зол. На самом деле, я никогда не был так унижен за всю свою жизнь. жизнь. То, что вы и ваша дочь сделали со мной — самое худшее, что может сделать женщина с тем, кого она утверждает, что любит.

— Джон, ты не понимаешь, — сказала она. — Мы следовали правилам.

— Конечно, — сказал я. — ваш универсальный ответ. Ты хоть представляешь, сколько злодеяний было совершено людьми, утверждающими, что они соблюдают правила?

— Конечно, знаю, Джон, — сказала она. — Но это совсем не так.

— Конечно, Джуди, — сказал я. — Ты, Сара и Энди, все думали, что можете использовать правила, чтобы сделать меня добровольным бесполым рогоносцем и слугой, запертым в браке без любви на всю оставшуюся жизнь. И никому из вас не наплевать на меня? Ведь я просто неверный, верно?

— Ты все неправильно понял, Джон, — сказала она. — Сара — особенная женщина, занимающая особое место в церкви. Для тебя должно быть честью быть рядом с ней.

— Честью говоришь? — спросил я — Честью быть человеком второго сорта? Лизать сапоги моей госпожи, когда она наставляет мне рога, если считает нужным? Ты, верно, шутишь? У тебя сильно искаженное чувство чести, Джуди. Скажи мне правду, ну хоть для разнообразия.

— Что ты хочешь знать, Джон.

— После твоей оценки, ты когда-нибудь занимались сексом с кем-нибудь, кроме Дэна?

Она задумалась на мгновение, прежде чем заговорить.

— Да, как член женской общины, я иногда давала сексуальное облегчение некоторым священнослужителям, — сказала она. — Но все было по правилам. У них тоже есть потребности.

— Понятно, — сказал я. — знал ли Дэн об этом в то время? И одобрял ли он это?

— Конечно, он знал, — сказала она. — Не знаю, одобрял ли он это на самом деле, но точно никогда не жаловался и не пытался меня остановить.

— Вероятно, потому что он слишком боялся тебя и церкви, чтобы пытаться, — сказал я. — думаю, ты знаешь, что я прав. Что заставило тебя остановиться?

— Мне исполнилось 40 лет, — сказала она.

Я усмехнулся.

— Ну да, священнослужители же получают готовый доступ ко всем молоденьким кискам, которые они хотят, в то время как мужья купаются в дерьме — сказала я. — Вы, просто невероятные люди.

— Ты можешь предполагать что угодно — сказала она. — Так было с самого начала.

— Ты просто этого не поймешь. Вы представляете себя перед сообществом честными и нравственными со своим так называемыми «божественными правилами», но вы все просто