Синдром Бреггера

прямая. Такая навигация подходит для путешествия на малые расстояния — в пределах солнечной системы и то приходится вручную лавировать между астероидами и космическим мусором. Но когда тебе предстоит лететь на другой конец галактики, когда у тебя на борту особо ценный и хрупкий груз или когда ты везешь пассажиров, таких маневров лучше избегать. Поэтому к изначальной программе постепенно подключили с полсотни датчиков, о неисправности которых мы должны были догадываться сами и при необходимости выходить в открытый космос для их замены, дописали километры программного кода, который обрабатывал данные с датчиков и рассчитывал поправочные коэффициенты, следил за состоянием атмосферы в помещениях и за нашим состоянием в анакамерах. Да, исходная программа вообще не оценивала самочувствие экипажа. Разумеется, все эти дополнительные функции писались на месте, часто чуть ли не на коленках, многие были не отлажены и нуждались в постоянных правках. Поэтому у нас на борту был штатный программист. Джо Паттерсон — толковый парень, но зеленый. Хотя мы все ему благодарны — это же он нам программировал Стеф.

Я вошел в пультовой отсек. Стеф вошла следом за мной и остановилась в нише у двери.

У стола центрального пульта управления на коленях стоял Джо. Казалось, он спал. Странно, это же не его смена. Я подошел к нему поближе. Голова его покоилась на скрещенных руках, глаза были закрыты, губы застыли в блаженной улыбке. А под его коленями была большая и почти высохшая лужа крови.

— Когда просыпался Паттерсон, Стеф? — спросил я, приложив пальцы к его шее. Холодный, и пульса нет...

— Три часа семнадцать минут и тридцать две секунды, — ответила она.

— Буди остальных... — тихо проговорил я, но тут же спохватился. — Стеф...

Она подошла к панели управления анакамерами, набрала код пробуждения и короткое сообщение — оно будет передано каждому члену экипажа через наушники.

Уже пять минут спустя дверь пультовой открылась:

— Лейтенант Бреггер, почему в пультовой в таком виде? — раздался за мой спиной резкий голос капитана. — Почему... ? — она вдруг осеклась. — Паттерсон...

Я обернулся к ней с удивлением — в ее голосе зазвучали нотки, которых раньше я там никогда не слышал. На глазах капитана были слезы, ее нижняя губа дрожала, а лицо покраснело.

— Капитан? — я поднялся с пола.

Она, будто опомнившись, отвернулась и вдруг всхлипнула:

— Что... здесь произошло?

— Я не знаю, — я пожал плечами. — Была моя смена. Я вошел в пультовую и нашел его...

Она снова всхлипнула и покачнулась.

— Бренди капитану, Стеф, — скомандовал я.

Стеф участливо подхватила капитана под руку и вывела ее из отсека. Когда дверь уже закрывалась, я услышал вой. Бедная тетка, вздохнул я и снова склонился над телом.

Откуда столько крови? Явных повреждений видно не было, хотя я не решился трогать его до прихода доктора...

Да, на нашей жестянке есть свой бортовой врач. Это не просто удивительно, это дико. Все медицинские манипуляции уже давно производят специальные роботы, причем, не только на космических кораблях. Даже на нашей родной Земле люди работают только психотерапевтами и то,