Выкуп или Кукла-3

приглушенно, каждый из них, казалось, бил прямо мне в сердце.

— Оставь меня, — рявкнул я и в один прыжок спустился по лестнице.

Отец стоял на углу коридора, прислонившись спиной к стене:

— Ты мне доверяешь, Трент?

— И это у меня спрашивает человек, который заставляет меня убить родного сына? — я горько усмехнулся.

— Просто сделай это. Так будет лучше... для всех... — он опустил голову.

— Но ведь я не обязан находиться с ним рядом до того... ?

— Не обязан...

— И тебя я терпеть не обязан...

— Нет...

— В таком случае, оставь меня в покое... — я закрыл глаза.

Да, я сделаю это, но я должен подготовиться...

С первым ударом полуночи я перенесся в коридор у двери комнаты Шейна. Он как раз поднимался по лестнице. Вслед за ним поднимался кукла. Они весело переговаривались и громко смеялись. Еще один удар. Они поднялись в коридор. Еще один...

Моя рука, не дожидаясь приказа головы, метнулась вперед, отработанным движением пробила грудную клетку и окунулась в тепло его внутренностей. И прежде чем я успел сообразить, что к чему, его сердце уже билось на моей ладони.

— Па... ? — он не договорил и повалился к моим ногам. Кровь хлестала из дыры в его груди.

В следующую секунду раздался крик куклы, скрипнула дверь за моей спиной. И последним, что я увидел, когда переносился в библиотеку, были его осуждающие глаза...

Я вошел как раз вовремя — часы в холле ударили в шестой раз.

Сердце Шейна все еще неравномерно сокращалось в моей руке. Отец молча указал мне жертвенную чашу. Я уложил медленно истекающий кровью орган в нее и собрался уже уходить, но он придержал мою руку.

Я отошел к камину.

Часы перестали бить. И вдруг что-то хлопнуло за моей спиной. Я знал, что это вспыхнуло сердце моего сына. Маролайт принял жертву. И слезы помимо моей воли потекли по щекам.

Отец похлопал меня по спине:

— Иди спать, Трент...

— Я обещал, что уйду...

— Подожди до утра...

И тут дверь распахнулась, впустив в библиотеку свет из коридора.

— Шейн... — выдохнул кукла и умолк, видимо, осматриваясь.

— Я знаю, — спокойно сказал отец.

— Вы не поняли, — его голос звучал растерянно. — Он пропал.

— Как пропал? — я обернулся к нему.

Он вжал голову в плечи:

— Не знаю. Я... когда ты... в общем, я усадил его у стены... он еще дышал... я хотел позвать на помощь... с трудом вырвался из его рук... уже от поворота обернулся, но его уже не было...

— Забавно, — улыбнулся отец. — Мне все больше нравятся эти Стихийники...

Я хотел уточнить, что он имел в виду, но вдруг почувствовал, что мне не хватает воздуха. А потом в самом темном углу стало еще темнее.

Отец резко схватил за руку куклу и меня. Дышать стало легче, и в комнате заметно посветлело.

Маролайт стоял черной тенью, каким я помнил его — такой же колоссальный и неотвратимый.

— Ты обманул меня, — в его голосе не было эмоций, но догадаться о его настроении было несложно.

— Неужели ты всерьез считал,