Как меня женили. Часть 4: Ее родители

шмыгнула носом, бросила гневный взгляд на отца и повела меня в комнату, дверь которой находилась справа от прихожей.

Свет не горел, хотя в комнате было довольно темно из-за заслонявших окна старых кленов во дворе. Посреди гостиной стоял накрытый белой скатертью стол, на нем тускло поблескивали хрустальные бокалы и стаканы, ножи и вилки и белые тарелки с золотым кантом по краям и каком-то цветочным орнаментом.

Света с силой усадила меня на диван и сама плюхнулась рядом.

— Это из-за меня? — тихо спросил я.

Она не ответила.

— Ты могла предупредить меня, — я пожал плечами и погладил ее руку.

Она продолжала молчать.

— Всего этого можно было избежать, — я потянулся губами к ее щеке, но она отпрянула от меня и посмотрела с вызовом.

— И что бы ты сделал? — прошипела она.

Я передернул плечами:

— Можно было назваться другим именем, изменить внешность... да все что угодно!

— Шейн, — она провела пальчиками по моей щеке, — но ты же постоянное существо. Ты ведь ценишь стабильность во всем. Ты сам мне говорил, что не любишь менять внешность и легенду слишком сильно!

— Если от этого зависит наше счастье, твое счастье, — я нежно убрал выбившуюся из прически прядь с ее лба, — я готов меняться. Если это нужно, чтобы не расстраивать твоего отца, я готов немножко потерпеть. Я даже могу выпить с ним водки, если это для него так принципиально...

— Ты бы пошел на все это ради меня? — удивилась она.

Я кивнул.

По ее глазам я видел, что она готова была броситься мне на шею и расцеловать в обе щеки, но тут люстра над нашими головами вспыхнула, и ее отец с грохотом поставил на стол большую супницу, от которой поднимался аппетитный пар.

Я поднялся на ноги и уже собирался выйти следом за ним, но он вдруг остановился на пороге комнаты и глухо проговорил, не оборачиваясь:

— Не стоит. Ты здесь гость.

Я молча кивнул и вернулся на диван. Светка крепко сжала мою руку.

Затем в гостиную с несколькими тарелками в руках вбежала Марина Сергеевна. Она бросила на меня виноватый взгляд, быстро расставила тарелки и торопливо выбежала в кухню.

Он заходил еще дважды и оба раза одаривал меня такими взглядами, что будь на моем месте человек неподготовленный, он бы уже подскочил со своего места и убежал бы, куда глаза глядят. Но и я-то не лыком шит. Мой отец на нас иногда так смотрит, что уже никаких слов не надо. И никаких взысканий. Близнецы этих его взглядов боятся, пожалуй, больше, чем всего остального...

Наконец, хозяева тоже устроились за столом. Марина Сергеевна надела красивое платье и стала похожа на стареющую оперную диву, которую больше не ставят играть в спектаклях, но которая частенько выступает на концертах. А Павел Степанович надел черные траурные брюки и черную рубашку. Я ухмыльнулся. Я тоже был одет во все черное.

Ужин был великолепен — Светкина мать отлично готовит. Жаль, что моя невеста переняла кулинарные способности от своей биологической